– Чего-о? – с недоумением переспросил Корнелий.
– Если человек мягкий, ему моментально садятся на шею. Ну вот, например, Радулга. Ты можешь себе представить, что ей подбрасывают волчицу во время обеда, попутно ломают стол и смываются, едва одарив вежливой улыбкой?
– Лучше платить налог за доброту, чем вообще не иметь друзей, – сказал Корнелий.
Даф вынуждена была признать, что он прав. Не ходить же всю жизнь с дубиной, видя единственное удовольствие в том, чтобы ставить всех на место? Люди, которые слишком зубасто оберегают свою свободу, всё равно не свободны, хотя бы от ее оберегания.
Улита внимательно разглядывала Варвару, изредка бросая испытующий взгляд на Арея. Тот внешне казался спокойным, лишь однажды указательным пальцем будто невзначай провел по шее. Кому-то могло показаться, что он просто почесался, но Улита знала, что именно под таким углом обычно атакуют шею нисходящим ударом сверху.
«Ага! Намёк, чтобы я не совалась!» – догадалась ведьма и бочком, как хитрящий ребенок, приблизилась к Варваре.
– Привет! Давай знакомиться! Я… – начала она.
– УЛИТА! – предупреждающе повысил голос Арей.
– Вот-вот: Улита! Как здорово, что вы мне напомнили, шеф! – обрадовалась ведьма. – А тебя как-нибудь зовут?
Имя девушки она, разумеется, выяснила, но позднее.
Нечто, лежащее на рыхлой земле, привлекло внимание Корнелия. Он наклонился и с удивленным возгласом поднял втоптанную цепочку. Она соскользнула с шеи волчицы во время схватки с котом, разрезанная когтем Депресняка.
Едва ли не главной мерзостью, вложенной мраком в человека, является склонность противоречить всему, что он услышит или увидит. Услышав: «Будь добрым!», мы хотим быть злыми, а услышав «Будь зол!», кратковременно пытаемся стать добрыми. Но так как добрыми мы хотим быть назло, то и тут выходит одно зло.
Используя ту же закономерность, родители нередко говорят детям: «Не ешь кашу!», чтобы те не послушались и съели.
Проблема в том, что противоречие не устоит ни на каком фундаменте и, бестолково бегая, разрушит само себя.
Неформальные разговоры златокрылых
Кто-то ударил Корнелия по руке. Он выронил цепочку, и тотчас на нее опустилась чья-то нога.
– Не спеши, мальчик, а то успеешь! – предупредили его.
Упрямо вцепившись в край цепочки, Корнелий сердито вскинул голову. Перед ним стоял Арей. Обнаженный меч он небрежно придерживал за лезвие, уперев конец его в землю. Всё это делало меч как будто безопасным, но так мог думать лишь тот, кто не видел, как работает Арей в ближнем бою.
Связной света ощутил прилив отваги – той самой, в самозабвенном стиле: «на шесть и по хлопку!» Корнелию мнилось, что он велик и грозен. В сознании его взлетали океанские волны и вскипала лава. Стоять с ним и то было опасно! Стражи мрака должны были в ужасе проваливаться сквозь землю, оставляя выжженные кратеры. Именно поэтому, когда Арей с вызовом положил ему на плечо руку, Корнелий страшно удивился, что тот сам собой не испепелился и не умер от ужаса.