Не успела Ирка обрадоваться, что дешево отделалась, как кто-то яростно вцепился ей в ногу. Боль была обжигающей, но всё же Ирка испугалась не раньше, чем, рванувшись, вылезла на поверхность. На ее голени висело мерзкое существо, покрытое короткой сальной шерстью. На макушке у существа были желтоватые недоразвитые рожки. Голова откидывалась точно на шарнире.
Ирка растерялась. Призвать копье она не догадалась. Вместо этого она вопила и бестолково дергала ногой в надежде, что странное существо отцепится как-нибудь само собой. Антигон оказался значительно сообразительнее. Он прыгнул на спину жуткого создания и большими пальцами деловито нажал за ушами.
– А ну открыл рот, кому говорят! Не бойтесь, хозяйка, это всего лишь хмырь! – пояснил он.
Существо поневоле разжало челюсти, яростным рывком выкрутилось и, пожелав Антигону с-с-с-сдох-х-хнут-тть, нырнуло в провал. Не тут-то было! Упорный Антигон ласточкой прыгнул следом, настиг и вцепился. Там в склизкой темноте, на гнилых прошлогодних листьях, завязалась короткая яростная борьба. Закончилась она полной викторией кикимора.
Не прошло и минуты, как он показался из ямы, перепачканный, с прилипшим к носу обрывком газеты, но довольный и победительный. За собой он волок хмыря, гибкие руки которого были без сантиментов завязаны морским узлом, а в открытый до предела громадный рот вставлена пустая пивная банка, найденная там же, в яме. Надо отдать ему должное, даже в таком тактически невыигрышном состоянии хмырь пытался с ненавистью мычать, ругаться и плеваться.
– В человеческом мире этой дряни быть не положено! Неплохо бы его того… в кислоте растворить! А, гадкая мерзайка?! – предложил Антигон.
– Почему в кислоте? – удивилась Ирка.
– Да, окромя кислоты, ничем это чудо огородное не проймешь. Разве только вашим копьем. А так хоть картечью стреляй: любая рана за пять минут зарастет, – со знанием дела сказал кикимор.
Хмырь замычал и принялся выплевывать банку вдвое яростнее. Заметно было, что упоминание кислоты его не вдохновило.
– Что, не нравится? Вот и сидел бы тихо в своем люке, сволота лубочная! Нечего зубусы было распускать! – восторжествовал Антигон.
Ирка наклонилась и задрала штанину, не без страха взглянув на ногу. Рана была серьезной, с четко отпечатавшимися зубами. Всё же валькирии повезло. Джинсы заставили зубы хмыря соскользнуть и помешали ему вцепиться глубже. В результате получился скорее сдавленный прикус-ушиб, чем режущий укус.
– Отвратная нога! Без-зобраз-зная, гряз-зная, кривая! Мерз-з-кий вкус-с-с! Тьфу! Я чуть не подох-х-х! – пролаял хмырь, наконец выплюнув банку.