Тем временем подошли к концу и стрелы у фенадцев, штурмующих со стороны дороги. Теперь пришло время решительного приступа.
* * *
— И все-таки, братья, почему именно я? Для чего вы хотите привезти меня в столицу?
— Потому что у нас приказ. Повеление его высокопреосвященства, — в который раз устало повторил старший монах.
За время пути Когер уже успел порядком надоесть своей неутолимой жаждой к разговору. Даже трепло Тонвер теперь казался не таким уж занудой — его присказки были, по крайней мере, не лишены смысла. А знаменитый проповедник Когер, о котором шла молва, будто сам Светлый вещает его устами, оказался туповат и надоедлив. Притом едут они в одном фургоне, так что от расспросов никуда не скроешься.
— Я понимаю, что приказ… — тянул Когер. — Но почему именно я? В чем причина?
— Для меня достаточно и приказа, — пожал плечами старший, — других причин мне не требуется. Мне велено разыскать вас и привезти в Ванетинию, к его высокопреосвященству. Мы — маленькие люди, верно? Наше дело — исполнять приказы старших.
Вообще-то, монаху были даны кое-какие инструкции, Когера следовало наставить в определенном духе… но агент архиепископа просто боялся излагать недалекому проповеднику довольно сложные вещи, которые неминуемо повлекут новые и новые вопросы…
— Всегда следует предпочитать старшинство и воздавать старшинству, как сказал блаженный Эстуагл молодому монаху, — наставительно заметил из глубины повозки толстяк Тонвер.
Начальник скорбно вздохнул — теперь еще и этот заведет свои речи. Не смущаясь реакцией главного монаха, коротышка продолжил:
— Это случилось, когда они, странствуя, остановились в некоем замке, и хозяин подал к столу жареных цыплят. Каждому путнику было предложено по тушке, однако один цыпленок был почти взрослым петушком, а другой — совсем крошечным птенчиком. «Всегда следует предпочитать старшинство», сказал блаженный Эстуагл и забрал большую порцию себе.
Старший монах снова вздохнул и заявил:
— Брат Тонвер, возьми вожжи, я хочу немного пройтись. Ноги разомну.
Монах решил, что, шагая в стороне, может ненадолго отдохнуть от общества болтунов. Тонвер, веселый и доброжелательный, как всегда, тут же пересел на облучок и обратился к проповеднику:
— А вам, брат Когер, я напомню о том, что вас уже как-то приглашали в столицу. Верно?
— Да, брат мой, но…
— К покойному императору, светлая ему память, — тут же подхватил толстяк, не давая собеседнику завладеть инициативой, — и его императорское величество, хотя и не проникся духом ваших проповедей, брат Когер, однако назначил пенсию, не так ли?