Олесь громко закричал. Стрелять раньше времени русич запретил — ни один из диких мутантов не должен уйти живым. Олесь дал команду на залп. Пять автоматов, изрешетили тела мутантов. Твари беззвучно рухнули на песок. Такого отпора они не ожидали.
С равнодушным видом, пройдя мимо трупов, наемники неторопливо окружили властелина пустыни. Воин сидел на склоне бархана, низко опустив голову и положив перед собой меч. Он сдался на милость победителям. Но это был вовсе не признак трусости, а признание собственной слабости.
По плечам, рукам, телу властелина текли тонкие струйки крови. Алая тягучая жидкость скрыла даже боевую раскраску мутанта. Впрочем, судя по узорам на груди, властелин являлся вождем какого-то племени.
Первым к воину приблизился Аято. Японец наклонился и поднял с земли клинок. Ошибиться самурай не мог.
— Узнаешь? — Тино повернулся к Храброву.
Русич взял из рук самурая меч и взглянул на рукоять. Разве можно подобное забыть?!
— Освальд Ридле, — с болью в голосе проговорил Олесь.
Услышав реплику Храброва, мутант поднял голову. В его глазах читался неподдельный интерес. Взгляды Карса, а это был именно он, и Олеся встретились.
Сейчас непримиримые противники не испытывали друг к другу враждебности. Они скорее казались удивленными — случайно ли, что в огромной пустыне воины вновь встретились лицом к лицу? Правда, теперь роли поменялись и в худшем положении находился властелин.
Оливиец не испытывал страха. Карс готовился умереть достойно.
— Так это же убийца Ридле! — неожиданно воскликнул де Креньян.
До француза только сейчас дошел смысл фраз, сказанных Аято и Храбровым.
Жак вскинул автомат и передернул затвор.
В последний момент японец опустился ствол оружия вниз. Пуля со свистом врезалась в песок рядом с Карсом.
На грубом лице мутанта не дрогнул ни один мускул.
Тасконец не боялся смерти. Подобная смелость произвела благоприятное впечатление на землян. Врага можно ненавидеть, но его мужество надо уважать.
— Куда ты идешь? — спросил самурай, опускаясь на корточки.
— Куда глядят глаза, — попытался изобразить улыбку воин.
— Он над нами издевается! — возмутился маркиз.
— Нет, — покачал головой властелин. — Если бы мне было что скрывать, я не произнес бы ни звука. Меня не сломят никакие пытки. Карс умеет терпеть боль.
В словах мутанта отчетливо звучала уверенность и гордость. Так говорит лишь человек, хорошо знающий себе цену.
— Почему ты один? — поинтересовался Саттон. — Ведь, как правило, вы двигаетесь группами по десять-пятнадцать бойцов.
— Былое величие в прошлом, — властелин надменно вскинул подбородок, словно скорбя об ушедшем времени. — Я последний из своего рода. Пять дней назад на мой оазис напали враги с небес. Как назло большинство мужчин находилось в походе. Мы не предполагали, что аланцы способны преодолеть долину Мертвых Скал. Так далеко на север они вторгаться не решались. Племя поплатилось за проявленную беспечность. Бой был коротким. Охрана оазиса не сумела оказать должного сопротивления захватчикам…