Вертолет с ревом пронесся над машиной и скрылся за спинами друзей.
Макеев вновь вырулил на дорогу и прибавил газу.
Вертолет, развернувшись сзади, заходил еще на одну атаку.
– Врешь, скотина, не успеешь! – крикнул Макеев, увидев, что вдоль дороги уже замелькали молодые осинки и березки.
Машина влетела в лес, и Панфилов сразу потерял вертолет из вида. Густая крона высоких деревьев скрывала дорогу почти на всем ее протяжении, образуя тенистый зеленый тоннель под сомкнувшимися кронами.
«Раз нам не видно вертолет, значит и им нас не видно», – подумал Панфилов и весело посмотрел на Макеева.
– А ведь мы с тобой опять живы, Сашка! – удивленно сказал он. – Рассказать кому – не поверит.
– Что тебе, балаболу, верить! – отозвался Макеев, но уже совсем не зло. – Подумай-ка лучше, что нам дальше делать. Дорогу-то эту нам элементарно на выезде из леса перекроют…
– Это верно, – согласился Панфилов. – Ни одно, так другое! Надо нам в город пробиваться. Только вот как, не придумал еще.
Макеев понял, о каком городе говорит Панфилов. Конечно, о Москве. Здесь, на открытом пространстве, они вдвоем с Костей были как две мухи на стекле – ни спрятаться, ни скрыться.
Лес? Да что лес! Самообман весь этот лес. Что можно сделать, сидя в лесу? Ничего! Только отсидеться, спрятаться. А это их совсем не устраивало, ни одного, ни другого.
Вот и получается, что лучше большого знакомого города не придумаешь убежища.
Самое идеальное место на земле, в котором можно спрятаться, затеряться, раствориться без следа в миллионах его жителей, – это, конечно, Москва!
– Тормози, Сашка! – сказал вдруг Панфилов. – Ехать нам с тобой пока и в самом деле некуда. А гнать наобум… Глупо это.
– Глупо, – согласился Макеев, останавливая машину. – Да и все кишки она из меня уже вытрясла!
– У нас с тобой, Сашка, теперь два пути, – сказал вдруг Панфилов. – Или в этом лесу поселиться и питаться грибами и ягодами… Ты как думаешь, Сашка, есть в этом лесу грибы?
– Ты мне мозги не морочь! – перебил его Макеев. – А второй-то выход какой?
– Второй еще проще первого, – усмехнулся Панфилов. – Придумать, как до Москвы добраться.
Макеев кисло скривился.
– Тоже мне, мыслитель! – буркнул он.
– Ты не ругайся, – ответил Панфилов. – А думай, думай! Или тебе вместе с кишками и мозги растрясло?
– Пошел бы ты… – проворчал Макеев, скрываясь в кустах.
Панфилов растянулся под старой березой и, казалось, задремал. Но напряженно сжатые губы выдавали его состояние. Не до отдыха ему было и не до сна.
Выбравшийся из кустов Макеев, застегивая на ходу штаны, подошел к Константину, лег невдалеке.