Тогда он еще не носил кличку Жиган. Ее он получил в зоне, куда попал надолго.
Впрочем, зона – это было хорошее испытание его характера и воли к жизни.
Не хуже, чем Афганистан, в котором ему тоже пришлось побывать.
Бассейн в Серебряном Бору оставался для него воспоминанием о детстве, когда перед ним лежали разные дороги и он стоял перед ними, не зная, какую выбрать.
Костя часто попадал на тропы, которые были слишком взрослыми для его возраста, наверное, потому у него и выработался столь жесткий подход к жизни. Если ты не преодолеешь препятствие, не переломишь хребет противнику, он переломит его тебе.
Логика жизни – простая и жестокая. Хочешь жить – убей врага.
Именно это и собирался сделать сегодня вечером Константин Панфилов. Он не хотел никого убивать, но ему не оставили другого выхода. Или его, или – он.
Плевать на то, что своим врагом он считал одного из самых могущественных российских олигархов. Плевать, что тот непременно приедет с огромной, вооруженной до зубов охраной, которая прочешет каждый квадратный метр бассейна и его окрестностей.
Константин знал одно: Белоцерковский по натуре трус и вечно дрожит за свою жизнь, предпочитая ее покупать, а не отстаивать. Константин всегда помнил, что он смертен, и смерть может забрать его в любую секунду.
Но и сам Жиган был готов умереть всегда, хотя и не хотел умирать.
Ему нравилось жить, он помнил, что жизнь – очень хрупкая штука и ее может раздавить чье-то даже случайное прикосновение. Наверное, это и помогало ему выживать в ситуациях, в которых погибли бы девяносто девять человек из ста.
В запасе у него было всего несколько часов, а подготовка к вечерней встрече с Белоцерковским требовала времени. Константин прекрасно понимал, что прежде чем Белоцерковский появится в Серебряном Бору, там побывает его правая рука («Интересно, кто занимает сейчас должность директора охранного агентства "Цербер"?») и расставит своих людей где только можно.
Поэтому нужно было спешить и оказаться в «Олимпийце» раньше «церберов». У Жигана было некоторое преимущество в том, что он прекрасно знал, где находится бассейн, а людям ГБ придется его еще поискать.
«Олимпиец» располагался на берегу одного из многочисленных серебряноборских заливов. Двухэтажное здание стояло одиноко, других строений поблизости не было. Причем торчало оно на открытом месте, деревьев или зарослей высоких кустов около него тоже не было. Константин не учел этого, когда называл Белоцерковскому место встречи, но теперь, стоя перед с детства знакомым зданием бассейна, он решил, что это даже хорошо.