– Яйца оторву! – угрожающим свистящим шепотом пообещал Утин.
Он снова заметался по кабинету. Подошел к своему огромному столу, взял с него лист сводки, взглянул и в крайнем раздражении бросил обратно.
– Мало того, что вы не могли найти его черт-те сколько времени, – Утин вновь кричал, – мало того, что вы угробили нескольких человек при неудачных попытках его ликвидации, так он еще каким-то образом умудрился явиться с повинной и устроить из этого информационное шоу. И нам пришлось ломать голову, как его нейтрализовать на суде. Мы этим должны, по-твоему, заниматься? Я тебя спрашиваю, полковник! Этот Панфилов, черт его дери, он что – угрожает безопасности России? Почему я должен тратить на него время, почему, я тебя спрашиваю?
Утин вдруг рассмеялся.
– Нет, меня скоро в Кремле начнут спрашивать об этом Панфилове. «Ну что, понимаешь, поймал?» – он изобразил прототип довольно похоже, точно передав интонацию. – И я опять натыкаюсь на него в сводке.
Утин схватил лист бумаги со стола и сунул его под нос полковнику.
– Какого черта ты тут пишешь: «обнаружен, установлено местонахождение», – начал перечислять он, – «осуществлен контакт с привлечением оперативного аналитика…» Кому нужна вся эта хреновина? Ты что, разучился принимать решения самостоятельно? От этого есть лекарство, знаешь? Разжалованием называется. Или служебным несоответствием. Выбирай, что больше понравится.
– Товарищ… – начал было полковник.
– Ма-ал-чать! – рявкнул на него Утин. – Тебе что, больше заняться нечем? Меня в Кремле каждую неделю…и в хвост и в гриву – когда мы задержим террористов-взрывников? А ты тут со своим Панфиловым. Выпусти на него постоянного «охотника» – пусть пасет, пока дело не сделает. И чтобы больше я о нем не слышал! Понял меня?
– Так ведь, товарищ гене… – ринулся что-то объяснять Шевчук.
– Все! Все-все-все! – замахал на него руками Утин. – У меня времени – ни секунды. Иди! Выполняй. И подумай о том, что я тут говорил. Плохо работаете! Очень плохо! Из рук вон плохо. И не надо ничего объяснять! – вновь повысил голос генерал, видя, что Шевчук опять открыл рот и что-то готов выложить. – Меня здесь нет. Я уже десять минут, как в предбаннике Овального кабинета должен быть.
Шевчуку ничего не оставалось, как выскочить из кабинета, так и не сообщив, что его отдел именно делом террористов занимается, а вовсе не делом Панфилова. Панфилов возник в сводке вовсе не как фигурант, а как так называемый «декор-объект» – так обычно называют человека, которого используют в операции без его ведома. Панфилов заявил, что собирается ловить группу террористов, которые, по оперативной информации, собираются устроить теракт в Запрудном. Шевчук, опираясь на разработку аналитиков, решил предоставить Панфилову свободу действий, следить за ним и работать параллельно. Утину он и не собирался докладывать о Панфилове, если бы не строгий приказ показывать все материалы, связанные с терроризмом, ему лично.