Жиган попробовал надавить еще раз и почувствовал, что один из краев сетки оторвался от стенки короба и подался вперед.
Он вновь с трудом развернулся в узкой жестяной трубе, для чего ему пришлось отползти до ближайшей развилки, и вернулся к вентилятору.
Ухватившись за отошедший край сетки, Константин потянул его на себя и оторвал наконец ее от короба. Это и была та самая «палка», которой он собирался остановить «колесо» вентилятора.
Стащив с себя пиджак, Константин обернул им свернутую в рулон сетку и, продвинувшись еще немного вперед, тщательно прицелился при свете зажигалки, огонек которой почти гас от близкого присутствия мощного вентилятора.
Погасив зажигалку, Жиган сунул изготовленный им снаряд вперед и резко отдернул руку, почувствовав, как тот вырвался, подхваченный лопастями.
Мотор взревел и загудел, как при большой перегрузке. Волнуясь, Константин щелкнул зажигалкой.
Лопасти заклинило, он хорошо видел, как одна из них подрагивала, зажатая сеткой и пиджаком, застрявшими между лопастью и стеной.
Нужно было решаться. Каждую секунду лопасть могла протащить сетку дальше, могла сломаться, наконец, и тогда шансов у Константина уже не будет. Второй раз остановить вентилятор ему будет нечем.
Матерясь на чем свет стоит, Константин просунул руки между подрагивающими лопастями. Мотор гудел ровно, но слишком надрывно. Медлить было нельзя.
Нащупав провод, Константин сильно потянул его на себя и выдрал из крепления в моторе вентилятора.
Гудение тут же смолкло.
Константин вновь развернулся и принялся бить каблуками в центр вентилятора. Гулкое грохотание жести оглушало его, но он снова и снова молотил ногами по железу.
«Врешь, сволочь! – стучало у него в голове в такт ударам каблуков. – Сломаешься!»
Наконец он почувствовал, что металл под ударами немного подается. Константин позволил себе передышку и вновь с яростной энергией возобновил свою атаку на закрывающее путь препятствие.
Раздался скрежет. Ноги Жигана провалились вперед вместе с вентилятором, и он услышал гулкий грохот.
Вентилятор был сорван с креплений.
Константин тяжело дышал. Ноги у него тряслись от нервного напряжения.
Куда проще, оказывается, справиться с живым противником, чем с бездушным механизмом. Тупая бессмысленная сила, которая не поддается ни психологическому давлению, ни запугиванию, ни убеждению и уступает только такой же тупой и бессмысленной силе.
Несколько минут Константин лежал, приходя в себя.
Отдаленный крик, раздавшийся где-то впереди, заставил его насторожиться.
«Кто это? – подумал Константин. – Папа? Или чеченцы? Нечего лежать в этом жестяном гробу! Вперед! У меня очень мало времени! Отдыхать после смерти буду!»