– Значит, это правда?
«Да».
– Но… как же ты жил прежде? Ведь у тебя наверняка были хозяева, а уж они не могли тебя не мыть. – Кэт несла какую-то чушь, но надо было хоть что-то говорить.
«Они не знали, что я не кот. И потому мне не было стыдно. Им, кстати, тоже… А ты знаешь, что я не кот».
Господи, а она-то в халатике ходила… Кэт покраснела от стыда. Теперь придется считаться с наличием в доме мужчины. Придется переодеваться с оглядкой и вообще поддерживать в доме порядок. А о том, чтобы вольно походить в одной ночной рубашке, даже и помыслить теперь невозможно.
Что за чушь в голову лезет… Он же настоящий! И это главное! Он настоящий! А она про какие-то халатики…
«Теперь я должен уйти».
– Почему?!
«Рактакша придет за мной. Она поклялась убивать всех, кто мне хоть немного дорог. А я тебе благодарен, госпожа Ты приютила меня. Но и ты мне не поможешь – я так и не узнал, как мне снова стать человеком».
– Но разве Индра не сказал тебе?
«Он лишь сказал, что спасение придет. Но я устал ждать. Устал смотреть, как Рактакша убивает».
– Расскажи, – пришла в себя Кэт.
«Что рассказывать? Я сражался».
– С крысами?
«Рактакша преследует меня. Всегда. Везде. Теперь она придет и к тебе».
– Я не боюсь, – обиделась Кэт. – Ты пил мою воду, ел у меня дома – ты под моей защитой. Кроме того, отец мой – Кот Баюн Заморский, так что ты мне родич.
«Я должен сражаться. – Кот неподвижно сидел на краю обшарпанного дубового стола, старинного, тяжелого, и тревожно смотрел на Кэт ледяными голубыми глазами. – Я должен убить Рактакшу. И возродить Амаравати».
– Тогда я помогу тебе. Все же мне легче искать в библиотеках, рыться в архивах. Может, и найдем что-то? Я помогу тебе, не уходи, Нилакарна!
«Госпожа, – послышался в голове почти умоляющий голос принца. – Рактакша придет за тобой! А у меня нет войска, а у нее – полчища крыс!»
– У меня есть! Я царевна, я сама кошачьего рода. Я Катерина Премудрая, и я найду способ вернуть тебе человеческий облик!
Ах, легче это сказать, чем исполнить! Но если не исполнить, то и жить незачем…
На следующий день после ежевечерней кормежки прайда Кэт сообщила кошкам великое известие и попросила передать все это и по другим прайдам. Марфа Ивановна, против обыкновения, рассиживаться не стала, а погнала своих на улицу – видать, вести разносить. И Кэт с Нилакарной остались одни, если не считать занятой котятами Простомарии. В доме воцарилась неловкая тишина. Наконец Кэт заговорила:
– Скажи, принц, а вот тот портрет со свитка, который был в журнале… Он похож?
«Похож. Это Кертараджаса нарисовал меня».