Я пойду туда, где пишет свои картины и ничего не подозревает о близящихся событиях художник. Тот, кто, может, станет Художником Моего Города. Я постою у него за плечом, посмотрю на его картины. А он, возможно, опять заметит меня, и снова его было успокоившаяся душа придет в смятение. Может, так и лучше будет – художнику нельзя быть спокойным…
За окном шел дождь. В переулке не было видно ни единого прохожего, во дворе даже кошки попрятались. Впрочем, было еще рано для спешащих с работы горожан. В обычный присутственный день и Андрей еще сидел бы в офисе, вырисовывая очередные интерьеры, но сегодня он уже побывал у заказчика и решил в контору не возвращаться.
Он заварил чай покрепче и сидел на кухне, глядя на серый дождевой сумрак и голые еще ветви деревьев, когда раздался звонок.
«Наверное, соседи», – подумал Андрей. Может, опять у Марьи Николаевны кошка пошла гулять по балконам.
Но каков сюрприз – в дверях стояла Вика!
Мокрая-мокрая – вода ручейками бежала с ее челки, с беретика, с рукавов промокшего на плечах плаща. Мокрая… словно живая. Она вошла, сняла беретик, стряхнула его и обратила на Андрея взгляд, полный просто невыразимой радости.
– Вика, вы? Как… как вы меня нашли? – сказал он, когда к нему вернулся дар речи.
– Да господи, разве это трудно? – улыбнулась она. – Вы как маяк. Только кое-где пришлось обходить – новые улицы. Мешают…
Андрей, не сводя с нее глаз, повесил ее плащ на вешалку, торопливо вытащил из тумбочки еще тетины меховые тапочки.
– Вот, переобуйтесь. У вас же ноги совсем промокли!
Вика с сомнением посмотрела на свои боты – может быть, даже фабрики «Скороход», вышедшие из моды в далекие довоенные годы.
– Я не… Спасибо!
Мгновение поколебавшись, Андрей распахнул дверь в большую комнату, в мастерскую. Вика радостно заявила:
– Как у вас красиво! Как у настоящего художника.
– То есть я не настоящий? – засмеялся Андрей.
– Настоящий, – шепнула Вика.
– Проходите. – Он повел рукой, приглашая ее в комнату. Пододвинул ей тяжелое кожаное кресло. – Вы не замерзли? Дать вам плед? – В прошлый раз Вика была словно прозрачная, а сегодня – совсем другая. Живая. Что-то изменилось… Вика поерзала в кресле, кресло скрипнуло.
– Не замерзла. Но плед можете мне дать, так мне будет уютнее, – чуть капризно протянула она, забираясь в кресло с ногами. Андрей набросил на нее свой клетчатый плед, и она укуталась в него по самые глаза. – Между прочим, я пью вино, – заявила она. – Почему-то именно вино я пить могу где угодно – хоть у вас, хоть у себя дома. Я проверяла.
Андрей с готовностью вытащил бутылку молдавского кагора.