– И еще – имей в виду, нас может не быть долго. Но сколько бы мы ни отсутствовали, ты обязан нас ждать.
– Ясно, – кивнул армянин. – Эх, зря вы всю эту возню с кораблем затеяли. Я вам уже говорил, что поднять его не так-то просто. Может быть, вам это и вообще не удастся.
– Удастся, – уверенно сказал Дримен. – Может быть, потребуется много сил, денег и времени, но удастся.
– Не понимаю, зачем вообще это нужно, – сказал армянин. – На Хусейне и так столько обвинений висит, что на десятерых бы хватило. Что изменится, если добавить еще одно? К тому же не самое тяжелое. Изготовление фальшивых денег – это все-таки куда меньшее преступление, чем убийство. А ведь его и в убийствах обвиняют, да не в одном.
– Это уже наше дело, зачем нам что нужно, – непреклонно сказал Дримен.
– Все равно. Допустим даже, что это обвинение нужно. Но зачем поднимать корабль? Я готов дать свидетельские показания и назвать как минимум троих людей, которые их подтвердят. Неужели этого мало?
– Мало, – кивнул негр. – Суду обязательно понадобится более веская доказательная база. Да, кстати, Тигран, что-то ты, как я погляжу, повеселел. Бояться явно перестал. С чего бы это?
– Чего мне бояться-то? – спокойно спросил армянин. – Я уже старый человек. Смерти особенно не боюсь, – Тигран надеялся, что его слова звучат достаточно убедительно. – К тому же, – продолжал армянин, уже совершенно искренне, – знаете, Майкл, я все-таки на Саддама Хусейна несколько лет работал. Конечно, не в разведке, не в тайной полиции, но все равно. Хоть вы и работаете в ЦРУ, ну или в ФБР, в данном случае нет разницы, в общем, несмотря на это, если я расскажу хотя бы треть того, что я своими глазами видел, вас стошнит. Честное слово. Не скрою, не люблю я вашу страну, не нравится мне, что Америка везде свой нос сует, но Хусейна вы правильно раздавили. Такие, как он, не должны управлять людьми. А по-хорошему, и жить не должны.
Глаза негра как-то странно блеснули, а под кожей зашевелились желваки. Он, не говоря ни слова, развернулся и отошел от Тиграна. Видимо, обиделся на то, что армянин его родину не любит.
«Странные они, эти американцы, – подумал Митонасян, с легкой растерянностью глядя вслед негру. – А этот даже по сравнению с другими янки странный».
Оттолкнувшись от этой мысли, Тигран неожиданно задумался о Дримене и его команде. А ведь в самом деле, если хорошенько к ним приглядеться и поразмыслить, становятся заметными кое-какие несообразности. Во-первых, почему среди них так мало белых людей? Вся команда почти сплошь негры, один другого чернее. Нет, понятно, что в Америке все с ума посходили из-за равноправия и недопущения дискриминации, но все равно получается явный перебор. И еще один странный момент. Многие из них – мусульмане. Он не один раз видел, как, даже находясь на посту, эти парни совершают намаз. Конечно, в Штатах мусульмане есть, там эта религия разрешена. Того же Мухаммеда Али вспомнить. Но широко распространенной религией в США ислам все же не является. А здесь из двух десятков человек как минимум пять – мусульмане. Совпадение? Может быть, и так, конечно. Но вообще-то верить в такие совпадения Митонасян давно перестал. И еще один интересный момент – это язык. Даже сам Дримен говорит по-английски как-то странно. С довольно сильным акцентом, иногда сильным настолько, что его бывает трудно понять. Конечно, этому тоже можно найти объяснения. Например, возможно, он родом из южных штатов, там произношение своеобразное. Но практически тот же акцент и у остальных членов команды! Что же они, всех из одного штата подобрали? Не верится. Определенно не верится.