Большое китобойное судно под звездно-полосатым американским флагом рассекало холодные волны Берингова моря. Здесь, неподалеку от острова Святого Лаврентия, были нейтральные воды, открытые теоретически кораблям любых государств. Но реально сюда, разумеется, никто, кроме русских и американцев, не захаживал. В воды южнее на пару сотен километров еще заходили японские суда – но сюда никогда. Судно держало курс на восток, шло малым ходом.
В рубке корабля находились четыре человека. Одним из них был рулевой – парень по имени Барт, занятый своим делом и все время молчавший, так как лезть в разговор остальных троих ему было не положено. Капитан, его старший помощник и какой-то сухопутный умник в очках, который невесть зачем оказался на борту, – они были, так сказать, джентльменами, белой костью, такие собеседники, как рулевой, им не требовались. Тем более что говорили они в основном о вещах непонятных для Барта – и захочешь не поучаствуешь в таком разговоре. Все о каких-то исследованиях дна, результатах измерений, химических анализах проб воды и грунта, данных гидрологической разведки. Причем говорили с подробностями, с употреблением таких слов, которых парень и не слышал-то никогда. Вообще происходящее на корабле казалось странным – с какой стати китобойное судно научными исследованиями будет заниматься? Для этого ученые есть! У этих яйцеголовых свои корабли. Внешне, по корабельной архитектуре, одно из таких судов было похоже на китобойное, но ведь там совершенно другая начинка! Приборы и оборудование всевозможные. На их посудину тоже нагрузили аппаратуру – Барт сам в погрузке принимал участие. Зачем? Впрочем, что себе зря голову ломать? Скоро вахта закончится и можно будет пойти в каюту, поспать.
Тем временем обсуждение проблем всевозможных исследований было закончено, и беседа в рубке стала понятной Барту.
– Дик, ты уверен насчет данных со спутника? – спросил капитан своего помощника. Капитана звали Саймон Китинг. Это был крупный немолодой мужчина с военной выправкой. Его мощную нижнюю челюсть украшала короткая седая борода, лицо было покрыто глубокими морщинами. Движения капитана были резкими, в них чувствовалась сила.
Помощник молча кивнул.
– Можете не сомневаться, мистер Китинг. – Голос Генри Джонса был тонким, противным, словно крысиный писк. Этот человек уже который день действовал капитану на нервы. Строго говоря, начальником Китингу он не был, но именно он отвечал за эту экспедицию перед управлением компании, которой принадлежал корабль. А следовательно, именно он говорил, куда плыть и что делать. Он и несколько его помощников занимались большей частью исследований, которые и были целью экспедиции. Капитан особенно хорошо понял служебное положение и полномочия Джонса три дня назад, когда механик подрался с одним из умников этой крысы-переростка. Виновны были оба в равной степени, но буквально через час после происшествия Китинг получил с берега приказ механика наказать, а яйцеголового не трогать. Джонс тогда нисколько не скрывал, что приказ этот был отдан по его просьбе.