– Слышь, Сань? А утки самолетов боятся?
Ерков скорчил недоуменную физиономию и повернулся в сторону приближающегося гула.
– Эт-то еще что за явление? – поинтересовался он, разглядывая вынырнувший из-за деревьев «Ан-2», который, оглушив окрестности шумом двигателя, почти на бреющем полете понесся над озером. Солнышко поблескивало на свежевыкрашенных боках «кукурузника» и странных штуковинах, подвешенных под его брюхом. Из-под крыльев самолета тянулся едва заметный белесоватый шлейф, таявший у поверхности воды.
– Комаров, что ли, травят? – предположил Павлов, глядя вслед загадочному биплану.
– А мы как же? Нюхать это должны? – Ерков возмущенно сдвинул брови и, сняв с плеча ружье, вогнал в оба ствола по патрону.
– Не кипятись, Саня. Было бы опасно – нас наверняка предупредили бы, – рассудительно заметил Сергей. – А ты что, сбивать его за это собираешься?
– Да ну тебя, – отмахнулся тот. – Заряжай. Попробуем бить утку с подхода на вылетку, хоть этот паразит с мотором и распугал уже почти всех. Короче, так: идем рядом, те, что справа – твои, слева – мои. И постарайся не пристрелить Цезаря – он будет впереди поднимать птицу.
Изготовив оружие, охотники бесшумно двинулись вдоль островка, тщательно всматриваясь в заросли прибрежного камыша. Кругом ни души. Островок уже почти закончился, а у них еще ни разу не было повода выстрелить. Видимо, летчику все же удалось разогнать всех.
Хлопанье крыльев раздалось, как всегда, неожиданно. В полусотне метров от Полундры из тростника «выпрыгнула» одинокая утка и, с характерным свистом рассекая воздух крыльями, рванула подальше от людей. Сергей отреагировал мгновенно. Руки сами вскинули двустволку, бабахнул выстрел. Срезанная зарядом дроби птица кувыркнулась в воздухе и смачно шлепнулась в воду, скрывшись из вида за густой растительностью. В воздухе запахло жженым порохом.
– И где теперь ее искать? – озабоченно спросил стрелок, собираясь лезть в воду.
– Отставить купаться, – скомандовал Ерков, подзывая собаку. – Серега, не отбирай у Цезаря хлеб, для него ведь охота дороже всего на свете.
Едва дождавшись команды, спаниель ринулся в озеро, ломясь через траву и коряги. Через пару минут, мокрый, грязный, но ужасно довольный собой, он выбрался на берег, фыркая и отряхиваясь. В зубах его болтался подстреленный Полундрой селезень. Отдав добычу хозяину, Цезарь облизал перепачканную птичьей кровью мордашку и принялся носиться вокруг, словно капелька ртути.
Ерков поднял за крыло добытую птицу.
– Килограмма полтора, – одобрительно сообщил он другу, бросая тушку на дно рюкзака. – Новичкам везет! Доставай чучела, будем расставлять. Весной они на это падки до безобразия. Сейчас засаду организуем по всем правилам и еще пару уток добудем. А то разве это еда для двоих здоровых мужиков – один селезень!