— Да, сэр.
Хале откозырял. Маккензи не было надобности повторять то, о чем давно договорились заранее, но он знал цену ритуалу.
Спейер держался рядом. Маккензи настоял, что на беседу они явятся вдвоем. Его интеллект, может быть, уступал мышлению высокопоставленного члена Ордена. Но с Филом он чувствовал себя спокойно.
Офицеры свернули с дороги и двинулись улицей поселка между украшенных колоннами зданий. Все поселение было небольшим и состояло из групп жилищ, объединявших родственные сообщества или сверхсемьи — их называли по-разному. Такая манера жить и селиться вызывала у некоторых враждебность к Ордену и множество грязных шуток. Но Спейер, который знал обычаи Эсперов, говорил, что сексуальных вольностей у них не больше, чем в окружающем их мире. Идея заключалась в попытке преодолеть в какой-то мере соблазн обладания вещами и воспитывать детей всем обществом, а не в одной семье.
На улицу, с любопытством разглядывая всадников, высыпала ребятня. Дети выглядели здоровыми и, если не считать естественного страха перед пришельцами, вполне счастливыми. Однако слишком серьезными, отметил Маккензи, и все одеты в одинаковые синие туники. Были на улицах и взрослые, не выказывавшие к чужакам никакого интереса, — при приближении полка они пришли в поселок с окрестных полей. Их молчание окружало всадников стеной. Маккензи почувствовал, как по ребрам потек пот. Доехав до центральной площади, он с трудом перевел дыхание.
Посреди площади был фонтан с бассейном в форме цветка лотоса, вокруг стояли цветущие деревья. С трех сторон площадь обрамляли массивные здания, напоминавшие склады, а с четвертой возвышалось храмоподобное строение с изящным куполом — очевидно, место собраний или резиденция власти. На ступенях стояло шесть человек в синих одеяниях: пятеро сравнительно молодых людей и один постарше со знаком Янь и Инь на груди. Его ничем не примечательное лицо выражало величайшее спокойствие.
— Философ Гейнс? Меня зовут Маккензи, это майор Спейер, — он злился на себя за собственную неловкость и робость. Молодых людей он понимал — они смотрели на него с плохо скрытой враждебностью. Но ему не удавалось встретиться со взглядом Гейнса.
Глава поселения согнулся в поклоне.
— Добро пожаловать, господа. Зайдемте в дом.
Маккензи спешился, привязал поводья к балясине и снял каску. Заношенная коричнево-бурая униформа казалась ему особенно грязной и не соответствующей обстановке.
— Благодарю. Мы ненадолго.
Молодые люди следовали за ними через холл. Спейер кивнул на мозаику на стенах.
— Красиво, — заметил он.