- Куда уж яснее, - нахмурился Фарр. - То есть когда дикий мергейт убивает беременную женщину, значит, Атта-Хадж сам уничтожает в себе самом частицу самого себя, и вдобавок частицу неродившуюся? Что-то я запутался... Твой Сигобарт, как мне кажется, перемудрил. И еще: например, ты или я думаем и действуем совершенно отлично от какого-нибудь степного сотника или живущего в тысячах лиг к полуночи сегвана, не говоря уж о мономатанцах, меорэ или, допустим, горных дэвах. Разве могут столь невероятные противоречия раздирать тело Атта-Хаджа, из которого построена Вселенная?
- Могут, - уверенно ответил вельх. - Ибо Творец непознаваем и бесконечен, а бесконечность включает в себя как добро и зло, так и тысячи тысяч мыслей, действий, поступков, граней, отражений... Все это составляет один гигантский, непостижимый нами замысел, настолько грандиозный, что представить его хотя бы отчасти нет никакой возможности...
- Да ну? - усмехнулся Фарр и, почувствовав, что ему надоело стоять на своих двоих, опустился на прохладную гальку побережья. Кэрис последовал его примеру, сел и обхватил укрытые клетчатым пледом колени руками. - Атта-Хадж, называемый тобой Творцом, по неизъясненной доброте своей не смог бы допустить всего того, что происходило минувшими весной и летом. Сожженные города, смерти, насилия, бесконечное зло, та самая тварь, которая сидит в пещере Самоцветных гор и которую мы с тобой видели...
- Насчет зла - не согласен, - упрямо заявил Кэрис, растягиваясь на гладких, шелковистых камешках, устилавших пляж. - Зло необходимо, ибо без него не будет добра. А жить в аморфном, скучном мире, где нельзя побороться за то, что вы называете "справедливостью" или "честью", я не хотел бы. Но сейчас, малыш, ты умудрился брякнуть очень интересную мысль, вернее, не мысль, а замечание: Оно, существо из горного Логова... Его наличие разрушает теорию Сигобарта, не оставляя от нее и камня на камне. Помнишь, мы говорили о чуждости этого чудовища? О том, что оно не принадлежит Большому Творению? Я имею достаточно большой жизненный опыт...
- Во, а сколько все-таки тебе лет? - блеснул глазами атт-Кадир, всегда желавший побольше узнать о своем необычном приятеле.
- Двадцать семь, - фыркнул вельх. - По крайней мере, именно стольким количеством солнечных кругов исчисляется возраст Кэриса из Калланмора. А как броллайхан... Признаюсь честно - не знаю. Иногда мне кажется, что я был всегда, иногда чудится, что мое первое воспоминание об этом мире приходится на год, когда Эриданн, владыка великого царства альбов, ушел в Мир Соседний... Не помню.