— Одна. Слав, узнай, а? Только побыстрее, хорошо, не жди запросов! Никаких зацепок, понимаешь?
— Поищем, раз надо… Сам-то как? Семья, работа, все нормально?
Переговорив с Грязновым, Турецкий набрал сотовый номер Кольчугина.
— Петр Авдеевич? Это следователь Турецкий, здравствуйте… Вы так и не пришли ко мне, хотя и обещали…
— Ну… не мог я! — хрипло сказал Кольчугин. — Заболел, ей-богу, от того, что творится в нашем дурдоме под названием Дума… Давление подскочило, всю ночь не спал… А сейчас я, извини, сижу на поминках по Сереже Артемову, который был мне, как сын… — Он тяжко вздохнул. — Завтра — я твой. В смысле, к вашим услугам… Да, ты хоть слышал, что творится? Генку Афанасьева тоже пристрелили прямо на зоне! Я так и буду теперь — с поминок на поминки мотаться, пока вы там возитесь?
— Только спокойно, — сказал Турецкий. — Скажите еще, что я специально затягиваю расследование.
— А как же?.. — хмыкнул Кольчугин. — И скажу! Ко мне уже люди боятся идти в помощники, ты можешь это понять! Мне скоро работать будет не с кем. Вокруг меня, как успел написать Залогин в своей газетенке, уже вакуум образовался! Этак скоро и до меня доберутся, а?
— Тем более нам давно пора пообщаться! — сказал Турецкий. — Пока не добрались. Скажем, сегодня в семнадцать.
— Но у меня после поминок опять пленарное заседание! — взмолился Кольчугин. — Я уже выступление подготовил по поводу состава нового правительства. И потом будет голосование. А на послезавтра специальное заседание по коррупции в стране. Я тоже собираюсь выступить от нашего комитета.
— Подумаешь, проблема! За вас члены фракции проголосуют, — спокойно сказал Турецкий. — И за вас скажут. Я наблюдал как-то по телевизору эти тараканьи бега, когда депутаты голосовали за отсутствующих коллег. Ничего. Вот пусть проголосуют и за вас… Это — для вашей же безопасности, мы ведь должны как можно скорее вычислить этого стрелка.
— Думаешь, это тот же Генку застрелил? — серьезно спросил Кольчугин.
— Поговорим у меня в кабинете, — сказал Турецкий. — До встречи.
Кольчугин отключил свой сотовый и посмотрел на своего пресс-секретаря Соломина и вдову Артемова Тамару, сидевших за поминальным столом, где после похорон Сергея Артемова собрались самые близкие покойному люди. Потом перевел взгляд на замерших гостей, которые прислушивались к его разговору. Поминки происходили в гостиной дома Артемовых.
— Сами видите, что творится… — прокашлялся Кольчугин и встал с рюмкой в руке. — Убивают моих мальчиков, подававших надежды как выдающиеся бизнесмены и политики новой России! Теперь вот и Гена Афанасьев… Скоро привезут его тело в цинковом гробу, и снова соберемся по печальному поводу. Сначала парня несправедливо засудили, теперь вот застрелили прямо на зоне… Один ты, Андрюша, у меня остался! — Он выставил руку в сторону Соломина. — И потому держу тебя все время при себе, думая, быть может наивно, что при мне, народном депутате, они не посмеют!