На другой день, когда выяснилось, что за ними никто не гонится и не ищет, Михайлов позвонил по сотовому в Москву Свириду, сказал, что гастроли проходят успешно, и тот от имени Коляна разрешил отдохнуть. То есть на время залечь и не высовываться. Они остановились в небольшом высокогорном мотеле «Карлхен», окруженном сосновым лесом. Внизу с одной стороны блестело озеро с живописными берегами, с другой была пропасть, над которой вилась кольцами узкая шоссейная дорога. Несмотря на позднюю осень, в гостинице было полно молодежи, а также семейные пары с многочисленной детворой.
С первого же дня Корнеев обратил внимание одну смеющуюся розоволицую и стройную блондинку, стоявшую возле стойки бара с каким-то высоким черноволосым мужчиной. Она неожиданно ему улыбнулась, так что Леха растерялся, а ее парень оглянулся и смерил Корнеева оценивающим взглядом. Михайлов, заметив эти переглядки, нахмурился, но ничего не сказал. Они сели за столик, и Михайлов заказал по-немецки две бутылки пива.
Пили, потом заказали еще, и за это время Корнеев пару раз переглянулся с той девицей. Теперь она смотрела на него ясно и прямо, ничуть не скрываясь. Зато ее спутник явно нервничал, но, похоже, не позволял себе сделать ей замечание. И опять Михайлов нахмурился, но ничего не сказал. Наконец мужчина обнял ее за талию и отвел к столику, где сидела пожилая пара, судя по всему ее родители.
Когда они пошли к своему номеру, Корнеев еще раз оглянулся. Она смотрела ему вслед, а мать со строгим видом подтолкнула ее локтем.
— Леха, предупреждаю сразу. К здешним девкам, которые при мужьях или женихах с папашами, лучше не цепляться, — сказал Михайлов уже в номере, распаковывая сумки. — Никакой любви с первого взгляда, ты меня понял? Скандалы нам ни к чему. А то, смотрю, глаза уже разбежались, а губы раскатались… Потом поедем к морю и найдем тебе шлюшку. А здесь даже не вздумай! Опасно, можно попасть знаешь как? Лучше иметь дело со своими. Но наши шалашовки сюда пока не добрались, а эти, которые тебе улыбаются и глазки строят, запросто могут позвать полицейского, и судья за сексуальные домогательства даст срок. Тюрьмы здесь хорошие, не спорю, получше наших интуристовских гостиниц, но там ни черта не заработаешь. Вот когда переедем поближе к морю, в Ниццу, там с этим будет попроще. Там и землячек будет полно, можно их задействовать. Хоть поговорить сможешь. Лучше наших все равно никого нет, понял? Это не я говорю, так в книге Гиннесса записано.
— Ты откуда знаешь? — буркнул Корнеев. — Читал ее?
— Имею опыт. И знающие люди говорили. Мол, эти здешние бабы — только видимость одна. Поскольку одни бабки у них на уме. Ты думаешь, чего она с этим сюда прикатила? С родителями знакомить женишка, верно? Наверняка он мужик денежный. Не успели расписаться, а эта шалава уже приключений себе ищет. И прямо при нем.