Он осторожно вылез из сугроба, обошел дом вокруг, затем дворами вышел к гаражам, зайдя с противоположной стороны от дома, где он только что прятался. Он выглянул из-за угла ближайшего гаража. Так и есть. Несколько ментов стояли возле патрульного «газика» к нему спиной и курили, поглядывая в сторону дома, где проживает Люба. Еще кто-то сидел в машине. Возле них стояли несколько парней и пара девиц в куртках, без головных уборов. Негромко переговаривались…
Он напряг все свое внимание и слух.
— Ну что, Кент, где твой Дон? — спросил толстый мент. — Долго еще ждать?
— Наверно, с марухой своей возится… — хмыкнул кто-то из парней, чей голос показался Дону знакомым. — У них эта, как ее, вроде любовь, говорят.
Было слышно, как девицы захихикали.
— Перестарались поди? — недовольно спросил толстый мент. В его руке Дон разглядел антенну милицейской рации. — Видели мы ее отсюда. Еле тащилась.
— Ну так помог бы женщине… — огрызнулся парень.
— Я ж вам говорил! Не очень-то! Не перестарайтесь.
— Это ты, Балабон, в натуре, знаешь, как нас долбать в своей ментовке… — сказал парень, которого звали Кент. — Чтоб следов не оставалось! Домой придешь, никто не поверит, как скажешь, где был…
— Что, на себе проверил? — хмыкнул толстый мент, он же Балабон.
— Ну. Всяко было. А тут баба… Пока ее не отключишь, будет орать как резаная. По тыкве дали, враз замолчала. Обыскали, то-се…
— Ну и как она на ощупь? — спросил кто-то из других ментов…
— Нормально… Сначала ее придавили слегка, она заблажила: мальчики, мальчики, пустите, не надо, лучше я сама…
— Что сама? — заинтересовался тот же мент.
— Типа сама деньги отдам. А ты про чего подумал, на морозе-то?
— Все про то же… — Балабон обнял девиц, те негромко взвизгнули. — Ну, так где он? Долго ждать? Вы мне чего говорили? Будто дурной, заводится с пол-оборота, сам прибежит…
— Так и есть, — подтвердил невидимый Кент, чей голос казался Дону еще более знакомым.
— Вас видел кто? — спросил Балабон, он же толстый мент. Похоже, он был здесь старший.
— Не… Все мимо пробегали, отворачивались, — заверил Кент. — У нас тут народ пуганый, не очень-то активный. В герои никто не лезет, на выборы никогда не ходят. После восьми дома все сидят. В ящик смотрят.
«У нас тут»… Значит, здешний. Вот тебя я точно запомню, подумал Дон.
В это время донесся шум из рации, и толстый приложил ее к уху.
— Ясно… так и сказал? Хорошо, будем думать.
— Да никуда Дон сейчас от нее не пойдет, — сообщил он окружающим, — минут десять назад засветился. Вызвал «скорую», только что передали. Он сам им откроет, когда приедут… Она, мол, не в состоянии.