— Я вас покидаю, надеюсь, беседа доставит вам огромное взаимное удовольствие. — И упорхнула, представьте себе!
Турецкий даже ущипнул себя под столом, не мнится ли ему. Вот это сексуальное свидание, пофлиртовал так пофлиртовал, ничего не скажешь, Грязнов будет в полном восторге.
— Вы читали «Кубла хан» Колриджа? — спросил Дименштейн.
Турецкий неопределенно хмыкнул:
— Эта поистине гениальная поэма отмечена чертами воображения, на которое воздействовал опиум, — это необычайные космические превращения, отлив и прилив образов, это шедевр, навеянный сновидениями «купола удовольствий». Колридж — один из примеров наркоманов сознательных. Даже Сократ под воздействием наркотика видел сны, побуждающие его сочинять и культивировать музыку. Возможно, человек во время наркотического сна находится в состоянии сознания, особо расположенном к музыкальной композиции. Но если мозг не стимулировать наркотиком, приходится прибегать к голоданию и прочим ухищрениям. Голодание и изоляция — элементы, продуцирующие яркую образность и сновидения-песни. Исследователи индейских песен-сновидений считают, что недостаток пищи доводит мозг до сверхнормальной активности, подобно той, которую вызывает действие наркотиков.
— Но зачем в таком случае писать, если заранее обрекаешь себя на мучения? — обиженно буркнул Турецкий, с максимальной поспешностью допивая кофе и не имея ни малейшего желания оставаться здесь без Старухиной. — Не можешь творить без стимуляторов, — значит, ты не творец, значит, нужно переквалифицироваться в управдомы.
— А вы не способны расценить это как самопожертвование? Почему-то когда летчик-испытатель жертвует жизнью, когда врач работает в чумном бараке или ученый заражает себя новым вирусом, людям это понятно. А здесь ведь то же самое — человек желает познакомить своих братьев по разуму с новыми, доселе не изведанными ощущениями, поделиться с ними откровениями, которые посетили его. — Дименштейн был просто поэт.
— Как Джим Моррисон?
— Были и такие. Другой английский писатель, Томас де Куинси, в «Признаниях английского любителя опиума» описал те изменения в своих снах, которые он осознал, став приверженцем опиума. Его сновидения становились все более тягостными. Вот он не смог контролировать процесс и себя в нем. Его в сновидениях постоянно окружал моральный, духовный и физический террор, а центром переживаемого ужаса было гнетущее чувство дурной бесконечности. Но если вы осознаете пугающие образы как ваши собственные «мыслеформы», вы сразу освободитесь от страха перед ними.