Стоило вспомнить про Азарова, как тот сразу же заворочался на заднем сиденье.
— Не спится? — сухо поинтересовался Турецкий.
— Колдобины снятся.
— Тогда лучше не мучайся. Скажи мне такую вещь — я думаю, теперь ты можешь не темнить, — на тебя по поводу дела Сахнова до сегодняшнего дня кто-то наезжал?
— Почему вы так решили?
— Человека, который выдал тебе информацию против Сахнова, ты вопреки всем правилам скрываешь и закон нарушаешь, даже ни разу не допросил его, по крайней мере. В деле нет ни одного упоминания об этом типе! Это раз. Два: ты не стал шерстить сахновскую клинику, опять-таки вопреки УПК. Уверял меня, что это тактически неверно. Выходит, ты, боялся кого-то спугнуть. Кого, спрашивается? И самое главное, откуда ты вообще знаешь про существование этого кого-то?! Ответ напрашивается только один. Он сам тебя разыскал и припугнул: мол, не рой слишком глубоко — наткнешься на мину и подорвешься.
— Я вас, Александр Борисович, недооценил, — с уважением произнес Азаров. — Но если вы сами все понимаете, зачем спрашиваете. Какая, в конце концов, разница, кто именно диктовал правила игры? Важно, что это были правила. И Генпрокуратура, и МВД, и даже ФСБ — временами все согласно им действуют, если в дело включается политика. Того не тронь, этого опасайся. Если надо кого-нибудь сожрать — они схрумкают за один укус, не потому, что он урод, а все правильные, а потому, что пришел момент им пожертвовать. И я не думаю, честно говоря, что при моей жизни эта система существенно изменится. Весь мир так живет. Может принять более организованные формы, и то сомнительно…
— Не учи отца — и баста, как говорят современные классики, — перебил Турецкий, которого разозлили азаровские нравоучения. — Если ты такой умный и постиг высокие истины, на кой ляд мы едем в этот сраный Кондратьевск?
— Потому что кто-то не хочет играть по правилам. Кто-то решил, что может класть на нас с прибором и по собственному разумению учинять беспредел. И если мы не в силах сломать систему, то поставить на место отдельных наиболее зарвавшихся засранцев просто обязаны! — с энтузиазмом заявил Азаров. — Иначе они начнут помыкать нами, как уличными девками. С такой постановкой вопроса вы согласны, Александр Борисович?
Турецкий промолчал, чтобы не сказать какой-нибудь гадости. По сути, Азаров прав, но по форме…
— Наверняка согласны, — ответил за него Азаров. — Вы же начинали на пятнадцать лет раньше, тогда все это было гораздо откровеннее. Это сейчас народ более ушлый пошел, всем рот не заткнешь, приходится изворачиваться, чтобы люди не понимали, как делается власть. — Азаров на некоторое время умолк, а затем спросил неожиданно: — Вы в клинике у Сахнова были?