— А это имеет непосредственное отношение…
— Да. Все в мире взаимосвязано, вас это удивляет?
— И что, действительно такая срочность? — иронически поинтересовался Промыслов.
— Действительно. Если выйдет задержка здесь, я опоздаю в другом месте, и так по цепочке. Эффект «домино», слышали о таком? — нарисовал Турецкий страшную картину.
— Хорошо. Подождите, я вам сейчас перезвоню.
Перезвонил секретарь, через пять минут.
— Александр Борисович? Вас ожидает Старухина в течение получаса.
Черт!
Слишком быстро, занервничал Турецкий, как юный пионер перед первым свиданием. Пиво хотел выпить, теперь придется отложить… Хотя какого?.. Нет, лучше все-таки потом. Надо было у Промыслова еще и бронированный «мерс» взять напрокат. А с другой стороны, неизвестно, как сложится, может, лишние свидетели и ни к чему… Он нашарил в ящике стола забившуюся в самый дальний угол от продолжительной невостребованности платяную щетку и стал лихорадочно наводить лоск на свой костюм, пропылившийся во время визита к Говорову.
В отведенные полчаса он уложился из последних сил.
Старухина восседала в дальнем конце кабинета, напоминающего тронный зал на новорусский правительственный манер, как царица Клеопатра. Турецкий даже слегка оробел, как будто неожиданно попал на прием к Генеральному (не прокурору, а самому что ни на есть Генеральному).
— Здравствуйте, Александр Борисович. — Старухина улыбнулась ему издалека.
Раскованнее, Турецкий, приказал он себе, а то засмеет, опять скажет, что у меня лицо удивленного дауна. Он сел близко, насколько позволяла конструкция кабинета: от самого входа тянулся длинный стол для заседаний, мест на пятьдесят, а с противоположной стороны буквой «Т» приставлен личный стол Старухиной со всеми начальственными атрибутами. У Турецкого мелькнула мысль дотянуться носком до ее ног, но остатки врожденной интеллигентности не позволили, да и Старухину от него, как оказалось, отделяла перегородка.
— Насколько я поняла, у вас срочное дело?
— У меня в последнее время накопилась масса разрозненных фактов, касающихся оборота наркотиков, — сказал Турецкий, старательно имитируя чувство собственного достоинства. — Сегодня я имел приватную беседу с известным журналистом Говоровым, и он, как говорится, переполнил чашу моего терпения. Говоров, в частности, крайне нелестно отозвался об УНОНе и его руководителе генерале Кривенкове. Несмотря на его некоторую, скажем так, необычность, в своих материалах он пользуется заслуживающими доверия источниками. Как я понял из вашей недавней речи, вы также вынуждены прибегать к анализу косвенных данных из-за отсутствия достоверной оперативной информации…