— Понимаю вас. Когда собираетесь хоронить?
— Да вот, как ваши коллеги разрешат.
— Значит, Шопен за общественный счет?
— Простите?
— Поскольку родственников нет, получается, и доброе слово сказать на могиле некому?
— Вы не правы. А коллектив? Где они пользовались уважением!
«Чего-то ты заврался, парень… — снова мысленно усмехнулся Турецкий. — А как же пьяница?»
— А потом, этим кадры занимаются… У Никулина-то определенно кто-то есть.
— Да-а? Прошло уже два дня, а вам так и не удосужились доложить? Непонятно.
— Не помню, — резко заметил Западинский. — Возможно, и докладывали. Но только у меня масса неотложных дел, вероятно, просто запамятовал. — Ему уже явно надоел следователь со своим занудством.
— Хорошо, тогда закончим. Если что-то мне понадобится, я надеюсь, вы не будете возражать? Нет?
— Только предварительно…
— Договорились. Извините, что заставляю вас пить холодный кофе. Пока мы беседовали, он остыл.
И Турецкий отправился в отдел кадров телестудии.
Звонок сюда уже последовал, это Александр Борисович увидел по глазам пожилого кадровика, по его предупредительности.
— Вам сообщили обо мне?
— Мне? — сделал большие глаза кадровик, но вовремя спохватился: — Ах, ну да, конечно. Так что вас интересует?
— Личные дела Скляра и его дочери.
— Ваше удостоверение, пожалуйста.
— Прошу… Надеюсь, они государственной тайны не представляют?
— Что? Ах да, конечно, нет! Садитесь. Сейчас я вам их представлю… Сейчас, сейчас, сейчас… — повторял он, словно попугай, роясь в большом ящике, стоящем в несгораемом сейфе величиной со старинный буфет. У Кости Меркулова был в кабинете одно время такой. Полстены занимал. — А вот, прошу, и они. — И кадровик положил на стол перед Турецким две тоненькие коричневые папочки. Всего и делов-то…
Но самым любопытным для Турецкого оказался тот факт, что в анкетах отца и дочери указывалось на еще одного члена семьи. Это был Вадим Олегович Скляр, студент Московского физико-технического института, который расположен в Долгопрудном, почти в черте Москвы. Знаменитый Физтех. И учился он уже, судя по дате заполнения анкеты, на третьем курсе. Вполне взрослый мальчик. И адрес проживания указан был общий — с отцом и сестрой. О других родственниках анкета умалчивала.
— А разве Виталий Борисович не в курсе, что у Елены есть брат? — спросил Турецкий наугад. И в ответ увидел легкую ухмылку, скользнувшую по почти бескровным губам кадровика. Но она мелькнула и исчезла.
— Не могу сказать, — ответил тот. Турецкий понял, что кадровик врет. Зачем? Этот вопрос стоило выяснить.
Сев в машину, Турецкий набрал номер Карамышева.