— А то!
В довольно просторной комнате на третьем этаже, больше похожей на русскую светелку, с окнами, выходящими на все четыре стороны света — значит, она находилась в одной из башен «замка», — стоял широкий диван. На нем валялся, не снимая ботинок, черноволосый парень с растрепанной книжкой в руках. Парень был в очках. Читал внимательно.
В простенке работал здоровенный компьютер, выкидывая на экран монитора замысловатые многоцветные картинки абстрактного толка.
Слабо жужжала вытяжка. Воздух в комнате был слегка озонированный.
На вошедших парень не обратил ни малейшего внимания.
Грязнов подошел к дивану и вынул книгу из рук парня. Тот удивленно уставился на генерала. Слава посмотрел в книгу — там были сплошь математические формулы. Отдал парню.
— Вы кто такие? — спросил тот наконец.
— Из уголовного розыска.
— А я тут при чем?
— Поразительное дело, Саня, — рассмеялся Грязнов. — Все без исключения задают этот дурацкий вопрос. Хотя сами же все прекрасно знают. Ну нет у нас лишнего времени, Вадим Олегович, чтобы просто так наносить вам визит. Это хоть ясно?
— Со временем — ясно. У меня его тоже чаще всего не хватает.
— Теперь, мы думаем, будет с избытком. Верно, Александр Борисович?
— Верней не бывает, — серьезно закивал Турецкий. — Давно здесь обретаетесь, Вадим?
— Это имеет отношение к тому, за чем вы приехали?
Грязнов сделал глубокомысленное выражение:
— Самое непосредственное. Мы и Виталия Борисовича с собой прихватили. Специально, чтоб он сам мог объяснить вам, за что и почему приказал убить вашего отца. А заодно и сестрицу.
— Как?! — Вадим вскочил, словно подброшенный диванной пружиной.
— А вот так, — сухо ответил Грязнов. — Где находится то, что вы вытащили из американских сетей?
Парень ошарашенно молчал.
— Если вы никогда не читали Уголовный кодекс, а сделать это следовало бы, приступая к тому, чем вы тут занимались под бдительным оком вашего покровителя, вы бы знали, что чистосердечное признание в содеянном, а также добровольная выдача украденного может в конечном счете оказать влияние на суд, когда вам будет определяться мера наказания. Вы понимаете, о чем речь?
— Да это и ежу понятно, — морщась, отмахнулся он, будто от надоедливой мухи. — Почему вы заявили, что Виталий убил папу? Какие у вас на то основания?
— Веские, — ответил за Грязнова Турецкий.
— А Ленка? — вдруг с ужасом осознал сказанное Вадим.
— Жива она. И есть гарантии, что в ближайшее время с ней ничего не случится.
— Где она?
— Вам сейчас не о ней, а о себе следует подумать, — наставительно сказал Грязнов.
— А что, Виталий, вы сказали, здесь?