Только последнее время старуха Хуторная перестала вздыхать на свою скотину, стыд перед станичными бабами словно отошел куда-то. А все из за девоньки этой, Ашутки. Ну и пущай чеченка! Ну и пусть нехристь! Ведь коли на казака посмотреть повнимательней — черкеска, газыри, бешмет — тот же татарин. А что нехристь, так это дело поправимо. И Христос когда-то принял крещение от Иоанна. А она уж Ашутку покрестит. Дай только срок!
Зато — огонь девка! Не злой, степной пламень, а веселый печной. Выскочит на рассвете коровенку выгонять, и погладит, и почешет, и поговорит с ней по-своему. А скотина, будто понимает, головой своей старой покачивает. Может, корова эта была татарская? Вроде, нет. Но ведь понимает, чертяка рогатая! Будто и помолодела. Раньше позади стада плелась, а теперь в середке вышагивает. Возгордилась! Как бы приплод не принесла! Так-то хвостом теперь машет! Может, слово какое коровье Ашутка знает? Спрашивала ее — смеется. Так понимала старуха, что любит Ашутка животину, потому и толк выходит.
А вчера поутру, когда Акимка собирался в разъезд, старуха еще только в избушку пошла за молоком, назад с кринкой еще не оборотилась, а Ашутка уже с поскотины прибежала, тесто замесила и давай лепешки одну за другой выпекать. А пока руки маленько свободны, творог с топленым маслицем замешала, яичка рубленного добавила. «Колдуй дятла», — говорит, смеется. Пущай себе «дятел колдует», главное, что казак поехал на службу сыт и доволен. «Вкусно, — говорит старая Дарья. — Праздник у нас какой сегодня?»
Ашутка поняла, засмеялась, заставила старуху поесть. Та отнекивалась поначалу — мол, святым духом уже питаюсь, похлебаю молочка, да и сыта. Разве Ашутка отстанет? Накормила старую. Сама рядышком сидела, глазищами сверкает, на щеках ямочки-дразнилки, то спрячутся, то покажутся.
— Ох, мать моя, — сказала старуха, — уж как накормила, давно так не ела. Спасибочки, Ашутка! Кормилица ты моя!
Тут же спохватилась — не постный ли сегодня день? Испугалась, руками всплеснула. Потом вспомнила, что четверток.
— Проказница-коза, до чего старуху довела? Всех святых с тобой, девка, позабудешь. Погоди ужо, покрестим тебя. В церкву со мной ходить будем, Богу молиться, в грехах каяться, поститься будем. Ведь без поста какой праздник? А я, знаешь, как праздники люблю? Что ты, Ашутка! В церкви красиво и торжественно, и на душе такая благодать, что мне, старухе, и помирать не страшно. А выйдешь из церкви — вокруг та же Божья красота, на всем белом свете. Птицы, звери, деревья, травки, на них кузнечики — все радуется. Да что я говорю! Сама все увидишь, красавица ты моя…