В дверь постучали. Вчера Алексей пришел вечером домой, едва держась на ногах, и вырвал звонок с корнем, когда ему никто не открыл. Борский не обратил на стук никакого внимания.
— Она так измучила меня. Она ничего не понимает. Иногда мне кажется, что она — низкопробная дура. Вот и тебя она поставила мне на стол и запретила убирать. Но без нее я не могу, мне надо видеть, чувствовать ее все время рядом с собой. Я должен выслушивать ее упреки, обнаруживать ее непонимание. Понимаешь? Я должен гибнуть вместе с ней. Почему?..
Опять послышался стук.
— Стук в дверь. Открыть, не разрешив вопроса, я не могу. И гость мой как вопрос стоит в дверях… Или не так? А ведь вправду кто-то стучал… Люда? Она вернулась!..
Он побежал в прихожую, на ходу потерял тапочку, убежал вперед, вернулся, шарил ногой под креслом, встал на четвереньки. Не слыша больше стука, вскочил, открыл входную дверь, держа тапочку в руке, как собачка, встречающая хозяина.
На лестничной площадке стояла высокая и, как отметил про себя Борский, статная молодая девушка.
— Здесь проживает поэт Алексей Алексеевич Борский? — спросила она с южным акцентом.
Понятно. Одна из поклонниц его таланта. Наверное, слушала его выступление на поэтическом вечере в Киеве три года назад.
— Алексея Алексеевича нет и в ближайшее время не будет, — ответил Борский с интонациями Людмилы в голосе. — Он сейчас отдыхает в Крыму. Прошу прощения…
Девица лукаво посмотрела на Алексея и спросила:
— Ведь это вы, господин Борский? Не обманывайте меня. Ведь у меня есть даже ваш фотографический портрет… Сейчас…
Она наклонилась и стала рыться в сумочке, которую можно было бы назвать дамской, если бы не ее внушительные размеры.
— Отойдите, вы заслоняете мне свет, — приказала она, и Борский невольно подчинился.
Девица извлекла из сумки листок плотной бумаги. К удивлению Алексея, это была старенькая литография, изображавшая горца в мохнатой шапке и бурке, скакавшего на лошади на фоне заснеженных вершин.
— Нет, это не то… Сейчас, господин Борский… Где же вы? Куда вы провалились?
— В преисподнюю, — грустно улыбнулся поэт.
— А! Нашла. Вот вы — молодой, красивый и очень талантливый.
— Откуда это у вас?
— Купила в Ставрополе, в книжной лавке. Мой батя вас немного помял. Видите трещину на снимке поперек лба? Но ничего. Зато я вас вот нашла живого…
— Да, живого. А то могли б не успеть. Я спрашиваю не про фото, а про этот рисунок, литографию. Откуда у вас этот горец?
— Так все оттуда же. В лавке книжной и купила, в Ставрополе. Там много всякого такого продается.
— Погодите, так вы сюда из Ставрополя?