— Жизнь — это не стоп кадр. Ты мечтаешь о счастье? А как ты его представляешь? Ты видишь, вот вы, счастливые, смотрите, как двое детей едят йогурт и улыбаются. А загляни-ка до этого кадра, когда ты перла сумки на девятый этаж, а муж смотрел телевизор, закинув носки на люстру. И после йогурта — грязная посуда, подравшиеся дети и выпивший лишнего и не заработавший нужного муж. Ну, зачем, зачем тебе этот йогурт?!
— Мне не йогурт нужен. Мне он нужен. Он меня спас.
— Ну и? Спасибо сказала? Подарила коробку конфет и успокоилась. Он что, тебя шантажирует тем, что спас?
— Я ему вообще не нужна. Он говорит, что просто так спас, а не для себя. Чтоб жила.
— Вот и живи. И желательно регулярно.
Потом он явно наелся. Потянулся и зевнул.
— Вот такие дела, подруга. Я бы рад помочь — да грех на душу брать не хочется. — И он доверительно добавил, прикрыв рот ладонью, как будто их кто-то мог слышать: — Я тут анекдот один слышал. По твоей теме. У чеченца в брачную ночь с женой что-то не получилось. Ну, попереживали. И все вроде у них наладилось. А потом видит жена: все в туалете описано. Она его и спрашивает: что, мол, с тобой? А он говорит: кто меня раз подвел, тому руки не подам. Гы-гы-гы. Класс! Правда?
— Ну, это неправильный чеченец был. Правильный бы отрезал, — сказала она со знанием дела. Он чуть не подавился.
— А ты ничего… И куда мужики смотрят. Такой бабец. Но ты не переживай, скоро твой Букет Левкоев прочу хает, что к чему.
— Кто-кто?
— Ну, я ж не знаю, как его у тебя зовут. Может — Обвал Забоев или Улов Налимов? Рулон Обоев, Погром Евреев, а может быть, Угон Харлеев…
Через час ей казалось, что она знает Костика всю жизнь. У нее сводило живот от постоянных приступов смеха. Она уже три раза облилась чаем и два раза почти что падала под стол.
— Послушай, а у тебя есть комп? — Она кивнула. Он поднял палец. — Любую проблему в современном мире можно решить через Интернет.
И через две минуты, азартно стуча по клавишам, он говорил:
— Вот смотри, набираешь — дефлоратор. Ждем. Медленно как грузится… Во — целый сайт. Лишаем девственности — без страха, без боли. Ну, этот слоган он у зубного спер. Мастер международного класса. Написал бы еще: лечим трусливых пациентов. Расценки — девушки от тридцати до сорока — восемьсот рублей. В нетрезвом состоянии — сто рублей. Во… мастер! А в трезвом он им на семьсот наливает, что ли, прежде чем мастерить?
Милка стояла рядом и удивлялась, как много нового ей удалось узнать за этот незаметно пробежавший час. И хоть узнала она совсем не то, что собиралась, ей было весело. И на душе легко. После всего, что было сказано, она принимала его совсем за своего и поэтому вдруг призналась: