— Сражайся, Аслан! — услышал он истошный крик Балии. — Я с тобой! Бей его!
Хевсур опять подскочил к противнику и попытался схватить его за шею или воротник, но запястье его попало словно в металлические тиски. Вооруженные руки бойцов встретились, кольца порвали широкие рукава черкесок.
Что же ты, Аслан? Неужели ты еще не понял это оружие? Это та же самая боевая сталь, которая режет в виде кинжала, рубит шашкой, летит пулей. Разве ты не узнал ее смертельный холод, не почувствовал ее жаждущих чужой крови зубьев? Надо только не мешать оружию, надо только немного помочь ему, и оно само справится с податливой человеческой плотью.
Отступить и ударить сверху. Полоснуть справа — налево, еще так же. Вот и на противнике уже кровавая маска. Почувствовал, как содрогнулось его тело под очередным ударом? Слаба человеческая плоть, слаба. Ведь он уже ничего не видит и почти ничего не понимает от крови и боли. А ты наоборот все видишь, все понимаешь. Вот враг опять отшатнулся, а маленький Балия вскочил с камня и выронил из рук костыль. Какая-то девушка упала в обморок от вида крови, и ее несут к роднику. Мужчины-хевсуры следят, не отрываясь, за поединком, а старики кивают в такт ударам седыми головами. Если бы не кровь, залепляющая глаза, он бы рассмотрел и птиц в небе, и листья на деревьях, весь этот ужасный и великолепный мир окинул бы он взглядом, рассмотрев каждую ничтожную песчинку! Как прекрасна жизнь!..
В этот момент Аслан почувствовал, что бить больше некуда. Чалхия сидел на земле и держал, заслоняясь, руку с окровавленным кольцом над головой.
— Ты победил, Аслан! — закричал Балия куда-то в небо, будто его друг был там, а не стоял растерянно на земле залитый кровью. — Это мой друг и брат, хевсуры! Это великий воин Аслан! Наш друг и брат, хевсуры!..
2003 год. Московское море
Ушел… Это ведь прекрасно. Она пыталась сама себя уговорить и не расстраиваться. Но чувствовала, что готова заплакать. Прижимала обе ладони к лицу и затравленно озиралась по сторонам. Лес и так был не очень-то гостеприимным. А теперь она знала, что где-то совсем недалеко от нее этот человек. Он не мог уйти далеко. Это точно. А больше всего Мила с детства боялась внезапности. Однажды она чуть не упала в обморок, когда добрый папа, чтобы поиграть, кинулся на нее с хищным возгласом из темной кухни.
Она могла решиться на любой подвиг, но только ей нужно было время, чтобы на него настроиться и морально подготовиться. Прошлой весной она два месяца подряд регулярно смотрела, как в парке прыгают с тарзанки смельчаки. Она приходила, вставала у дерева и смотрела. Прошло два месяца. И однажды она пришла, с ледяным спокойствием бывалого человека подписала необходимую бумагу о том, что все происходит по ее личной инициативе, поднялась на вышку и прыгнула. Инструктор был в шоке. Она в эйфории. Но если бы ее заставили прыгать в первый же день, она бы ни за что не согласилась. Страшно.