Лицо Куин светилось в лучах солнца, она смеялась его шуткам. Глаза ее сверкали, а смех звенел на легком летнем ветру как колокольчик.
Питер остановил ее и развернул к себе лицом. Не обращая внимания на людей и на шутливые просьбы Куин остановиться, он прижал ее к себе. Нагнув голову, поцеловал, ощущая солнечное тепло и сладость дня на ее влажных губах.
Они с Куин стояли, а мир вращался вокруг них, люди спешили по своим делам, а они обнимали друг друга, позабыв обо всем. Им было хорошо вместе.
Когда Питер проснулся, его все еще переполняли чувства, вызванные сном. Сон был настолько реальным, как будто все случилось на самом деле, и впервые с тех пор, как Господь забрал к себе его жену и ребенка, он снова желал невозможного.
Через два дня, во вторник днем, где-то через час после того, как закончились занятия и ученики разошлись по домам, Питер сидел за столом и составлял график экзаменационных работ.
Его мысли крутились вокруг Трейси Адамс. Сегодня после занятий он объяснил девочке, что ценит предложенную помощь, но на самом деле ему не нужны ученики-ассистенты.
– Ох, мистер Кимбл, – она поморщилась, – вы уверены? Питер кивнул, пытаясь смягчить отказ улыбкой.
– Но с твоей стороны очень мило было предложить помощь.
Она не двигалась, с тоской глядя на него.
– Если вы передумаете…
– Спасибо, Трейси, но вряд ли. Она вздохнула.
– Ну тогда я пойду.
– До свидания, Трейси, – сказал он как можно тверже, потом перевел взгляд на бумаги на своем столе и не поднимал глаз, пока не услышал, что ученица вышла из класса. Питер глубоко вздохнул. Он надеялся, что девочка не очень расстроилась. И не обиделась. Она такая милая. Она не заслуживала, чтобы ей снова причинили боль. Черт, иногда он удивлялся, что происходит с людьми в наше время. Он повидал столько изломанных детских судеб, и у многих из них не было отца или матери. Как у Трейси, которая могла положиться только на мать. У некоторых и этого не было.
Плохо, что эти дети сталкивались с трудностями, о которых предыдущее поколение не имело никакого понятия. Секс, наркотики и насилие в школах лишали их детства, выталкивая во взрослую жизнь. Они уже ничего не ждали от жизни, у них не было надежд, они жили в хаосе и были ужасно ранимыми, чего их родители никак не могли понять.
Слишком много было таких, как Трейси, которые искали чего-то или кого-то, кто мог бы дать им недостающее тепло.
Питер начал грызть карандаш. Раздался стук в дверь. Он вздрогнул и поднял голову. В класс вошел директор, Брэдли Вулвертон. Питер поднялся. Вулвертон, высокий, приятной наружности мужчина, уже разменявший пятый десяток, на следующий год собирался уйти в отставку.