Куин хотелось признать, что он прав, но некоторые вещи легче сказать, чем сделать.
– Я считаю, что» если бы ты тогда не сбежала, вы бы помирились. Причина твоей горечи и злости в том, что ты только сейчас сталкиваешься с последствиями тех событий.
Она безрадостно рассмеялась:
– Спасибо, доктор Кимбл.
У него хватило такта, чтобы притвориться пристыженным.
– Знаю, я не похож на профессионального психотерапевта, но не считаю, что в этой ситуации так трудно разобраться.
– Я действительно хочу думать о будущем, – признала Куин. – Я просто не знаю, как это сделать.
– Для начала поговорить с Морин. Скоро Рождество. Ты не думаешь, что это подходящее время, чтобы помириться с ней?
– Может быть. Посмотрим. Все будет зависеть от того, как она себя поведет. Если уж на то пошло, она только и делает, что подтрунивает надо мной.
– Она чувствует себя виноватой. Легче поддразнить тебя, чем открыться и быть отвергнутой.
Куин подумала над этим. Может, Морин действительно чувствовала себя виноватой. Впрочем, ничего удивительного. Она на самом деле была виновата, и, сколько бы она, или тетя Фиона, или Питер ни пытались найти объяснение, это не меняло положения вещей.
– Я и вправду с нетерпением жду Рождества. Я так скучала по этому времени, пока жила вдали от дома. Рождество дома. Он кивнул:
– Встречать праздники вдали от дома всегда нелегко. От его сочувствующего взгляда ей захотелось продолжить:
– Особенно я скучала по сочельнику в Шагрин-Фоллз. Я еще как-то могла вынести само Рождество, но в сочельник чувствовала себя ужасно одиноко. Я всегда представляла тетю Фиону, и Роберта, и Морин, и их детей. И так завидовала сестре, потому что думала, у нее есть все, а у меня – ничего.
– Теперь ты дома, – ласково сказал Питер. – И в этот сочельник ты не будешь чувствовать себя одиноко.
Куин подняла глаза. Его лицо было так близко. Ей страшно хотелось, чтобы он ее поцеловал.
– А ты? – спросила она, чтобы отвлечься от желания, которое наверняка можно было прочитать на ее лице. – Ты поедешь домой на Рождество?
По лицу Питера пробежала тень, и, хотя он не отодвинулся, она почувствовала, что он отдалился. Очевидно, она задела больное место.
– Нет.
– Почему?
Выражение его лица стало жестким.
– Давай сменим тему.
– Питер, – возразила Куин, – разве не ты мне говорил, что иногда полезно излить душу?
Она думала, что он не ответит, либо ответит грубо. Но когда он начал говорить, в его голосе слышалось только лишь напряжение:
– Причина, по которой я не хочу ехать домой на Рождество, в том, что три года назад во время рождественских праздников я потерял двух самых дорогих мне людей.