– Тетя Фиоиа, я хочу пройтись по магазинам и докупить кое-что к Рождеству. Тебе что-нибудь купить? Или, хочешь, можем прогуляться по аллее. Думаю, вдвоем мы как-нибудь справимся с твоей коляской.
– Не волнуйся за меня. Элинор на днях купила мне все необходимое.
Тетя поднесла кружку с кофе ко рту. Ее проницательные глаза внимательно смотрели на Куин.
– Что-то у тебя сегодня осунувшийся вид, детка. С тобой все в порядке?
Куин старалась не смотреть тете в глаза.
– Все замечательно. Просто я плохо спала, вот и все. Направляясь к выходу, Куин чувствовала, что Фиона пристально смотрит ей вслед.
* * *
Днем Питер решил поговорить с Куин. Они просто не могли оставить все как есть. Он много думал после того, как она, обиженная и готовая расплакаться, ушла от него. Он пришел к выводу, что влюбился в нее.
И это было плохо. Очень плохо.
Потому что он, Питер, не был святым. Он желал ее, и чем дальше; тем сильнее. Он боялся, что не удержится и возьмет то, что она готова была ему дать.
Прошлая ночь – яркий тому пример. Сначала он не удержался и разоткровенничался, а потом и вовсе потерял голову. Они почти занялись любовью!
Заняться любовью с Куин было бы большой ошибкой, потому что она не принадлежала к тем женщинам, которые занимаются сексом, не испытывая никаких чувств к мужчине. Она бы ждала большего. Куин была той женщиной, которая захочет выйти замуж и родить детей.
А он уже один раз попался на эту удочку. И что из этого вышло?
Кимбл тяжело вздохнул. У него не было ничего прочного, что он мог бы предложить Куин. Он совершил слишком много ошибок в своей жизни. Она заслуживала лучшего. Этот дипломат ей прекрасно подходит.
Так что Питер решил держаться в стороне. Сохранять дистанцию. Но это будет нелегко – не видеть ее, не прикасаться к ней. Он думал об этой проблеме все утро и наконец неохотно решил, что это единственный способ не повторить прежних ошибок. Нельзя поддаваться искушению. Он должен уехать из Шагрин-Фоллз. Сегодня первый день рождественских каникул – так что самое время выполнить задуманное.
Можно поехать на лыжный курорт. Он не катался на лыжах с первой зимы после их с Кристиной свадьбы.
«Почему ты не хочешь ехать домой?»
Нет, он не мог поехать в родной дом. Только не на Рождество. Никогда. Даже от мыслей о том, что придется вновь пережить боль, что вновь нахлынут воспоминания и все эти «если бы…» и «почему я не…», становилось трудно дышать.
«Когда-нибудь тебе придется взглянуть в лицо прошлому. Ты не можешь вечно убегать. Вернуться домой в Чикаго – значит сделать первый шаг».