Нет, все это не годится для Луммокса; в присутствии толпы он начинает нервничать. Черт, как бы им заработать… не говоря уж о том, что должна улечься вся эта шумиха! Заняться фермерством? Луммокс сильнее любого трактора, а с руками он может делать любые работы по ферме. Может, в этом и есть выход, хотя, честно говоря, он никогда серьезно не думал о работе на земле.
Джонни представил перед своим мысленным взором себя и Луммокса, обрабатывающими землю… колосья ржи… грядки с овощами… и не заметил, как уснул.
Пробудил его странный звук, и он смутно припомнил, что уже слышал нечто подобное. Открыв глаза, он огляделся и увидел, что лежит рядом с Луммоксом. Тот оставался на старом месте, но вовсю размахивал руками. Одну, с зажатым в кисти камнем, он занес над головой. Раздался тот же самый звук… и небольшая осинка неподалеку внезапно рухнула. Несколько других осин уже лежали на земле. Джон Томас вскочил на ноги.
— Эй, прекрати!
Луммокс остановился.
— В чем дело, Джонни? — обиженно спросил он. Перед ним лежала куча булыжников, за одним из которых он потянулся.
— Перестань бросать камни в деревья.
— Но ты это сам делаешь, Джонни.
— Да, но я не ломаю их. Можешь есть их на здоровье, но не надо выдирать их с корнем.
— Тогда я пойду есть их.
— Отлично. — Джонни огляделся. Уже смеркалось, через несколько минут солнце должно было закатиться. — Иди и подкрепись. Хотя, подожди минутку. — Он осмотрел руки Луммокса. Они уже были такого же цвета, как и остальное тело, и начали заметно твердеть. Но самое удивительное, что руки стали примерно вдвое толще, чем при появлении, и теперь достигали объема бедра Джонни. Кожа с них почти вся слезла, а оставшаяся шелушилась, Джонни ободрал ее. — Ладно, давай.
Пока Джонни готовил себе еду, Луммокс расправился с обломанными осинками и закусил на сладкое консервной банкой. Стемнело. Они выбрались на дорогу.
В эту вторую ночь происшествий было еще меньше, чем в первую. Чем выше они взбирались, тем холоднее становилось; наконец, Джонни засунул силовую установку прямо под свитер. Скоро он согрелся и перестал дрожать.
— Лум, если я засну, разбуди меня, когда начнет светать.
— 0'кей, Джонни, — Луммокс переадресовал приказ своему заднему мозгу — просто так, на всякий случай.
Холод Луммокса не беспокоил, он его просто не чувствовал, потому что терморегуляция тела у него была гораздо эффективнее, чем у Джонни, эффективнее даже, чем у силовой установки.
Джон Томас дремал, просыпался и снова проваливался в дремоту. В таком состоянии он находился, когда первые лучи солнца коснулись далеких вершин, и Луммокс окликнул его. Джонни сел и стал оглядываться в поисках места, которое могло бы дать им приют. На этот раз счастье от них отвернулось: они были прямо на открытом месте, которое кончалось глубоким мрачным провалом. По мере того, как шли минуты и становилось все светлее, его охватывала паника.