Последнее повышение по службе, сделавшее Роя вторым из самых молодых суперинтендентов уголовной полиции за всю историю Суссекса, еще три месяца назад приводило его в восторг. Теперь же оказалось, что высокий пост – это чаша с ядом.
Взлет по службе сопровождался переходом из шумного отдела в самом центре Брайтона, где работали почти все его друзья, в относительно тихое помещение бывшего завода в промзоне на окраине, совсем недавно отремонтированного и отданного под штаб-квартиру уголовной полиции Суссекса.
Прослужив тридцать лет, можно уйти на пенсию. Не важно, как ты работал, – если выдержишь эти три десятка, остаток жизни голодать не придется. Но Рой не так представлял себе свою карьеру. По крайней мере, обычно он относился к этому по-другому.
Но сегодняшний день изрядно подрубил ему крылья и показал, как все обстоит на самом деле. Условия изменились, думал он, сгорбившись за столом, не обращая внимания на попискивание, свидетельствующее о том, что на его электронный почтовый ящик пришло очередное сообщение. Он жевал сандвич из черного хлеба с яйцом и кресс-салатом и просматривал стенограммы судебного процесса над Сурешем Хоссейном. Жизнь не стоит на месте. Иногда перемены оборачиваются к лучшему, иногда – не очень. Еще год с небольшим, и ему стукнет сорок. В волосах уже пробивается седина.
А его новый кабинет слишком тесен.
Три дюжины фирменных зажигалок – его коллекция – кое-как разбросаны на полочке в простенке между столом и окном, откуда вид открывался вовсе не на лужайку, как у Элисон Воспер, а на стоянку и камеры КПЗ. На стене за спиной больше всего места занимали большие круглые деревянные часы, которые снимались в знаменитом телесериале «Полицейская работа» об участке в лондонском Ист-Энде. Их Рою подарила Сэнди на двадцать шесть лет.
Под часами красовалось чучело форели весом в семь фунтов и шесть унций, пойманной им несколько лет назад в Ирландии. Грейс нарочно повесил его под часами, чтобы было чем подкалывать подчиненных – мол, без труда не выловишь рыбу из пруда.
По обе стороны от чучела висело несколько документов в рамках и групповой снимок с подписью: «Брамсхиллский полицейский колледж. Отделение тяжких и серийных преступлений. 1997 год», две карикатуры на него, нарисованные одним из сотрудников оперативного отдела, прирожденным художником. Противоположную стену занимали стеллажи с книгами (в основном – эзотерикой) и папками с делами.
Его письменный стол в форме буквы «L» занимали: компьютеры (обычный и карманный), переполненные лотки с входящими и исходящими документами, стопки писем (как срочных, так и не очень) и, наконец, свежий номер журнала дактилоскопистов с каламбурным названием «Распальцованный мир». Над всем этим хаосом доминировал заключенный в рамку афоризм: