Я не верила своим глазам. Он действительно отправлялся спать! И это после того, как ему, аристократу и роялисту, было сказано, что королева просит его о помощи!
– Вы это что – серьезно?
– Что именно, мадам?
– Ну, это ваше поведение? Полагаю, это шутка?
– Боже праведный, у меня и в мыслях нет шутить. Один мой вид должен сказать вам, что я сейчас ни на что не гожусь.
– Что за вздор? Я приехала в Мантую не для того, чтобы отдыхать. У меня была возможность заняться этим и в Париже А ваш вид… Ведь голова у вас в порядке?
– Благодарю вас, мадам, – сказал Дюрфор, галантно поклонившись, – но как раз с головой есть трудности. В ней треск погромче, чем в любой каменоломне. Я был бы счастлив угодить вам, мадам. Но вспомните все-таки, что вы явились сюда без приглашения. Кроме того, королеву, кажется, еще никто не убивает.
Он подумал и равнодушно добавил:
– Кстати, дайте мне одно из ее писем я прочту его перед сном.
Я вся кипела. Это просто ни на что не похоже..
– Сударь, – сказала я, – только потому, что у меня нет больше надежды, кроме как на вас, я..
– Все, – успокоил он меня, – я все понял Вы смирились с моими причудами.
– С не очень-то красивыми причудами! – не удержалась и заметила я, передавая ему письмо.
Он снова поклонился:
– Совершенно справедливо, мадам Принимаю это обвинение как должное.
Граф ушел, а чуть спустя я услышала его голос он приказывал приготовить ванну для мадам д'Энен, хотя ни о чем подобном я его не просила.
10
Когда Мантую окутал вечер и сумрачная дымка разлилась по воздуху, я сидела у зеркала, тоненькой кисточкой подводя глаза. Граф Дюрфор был так любезен, что прислал мне открытое вечернее платье из искрящегося тяжелого бархата цвета морской волны. Лентой такого же цвета были перевиты мои золотистые волосы. Тонкие перчатки, затканные у запястий голубоватым жемчугом, лежали рядом, в коробке.
Я не отказалась от всего этого, хотя и была на графа немного сердита. Это из-за него был потерян целый день… Но, в конце концов, это я нуждалась в нем, а не он во мне. Следовало с чем-то мириться. Иногда я задумывалась о том, что скажет обо всех этих подарках Люсиль, его жена. Хотя, может быть, ее вообще нет в доме. Если бы она была здесь, неужели он осмелился бы так поступать?
Когда, спустившись вниз, я вновь увидела Дюрфора, то подумала, что в таком наряде можно идти только на прием к королю. Он был сама элегантность, само изящество. Версальские кавалеры знали толк в одежде, но я ни разу не видела, чтобы мужчина был одет до такой степени безупречно. Его галстук был повязан элегантнее, чем это советовали модные журналы. Шелковая перевязь сияла золотым шитьем, ворот темного камзола был заткан драгоценными камнями, тонкие кружева фальбеля лежали на груди как белоснежная пена. Правда, волосы, зачесанные назад и связанные сзади лентой, не были напудрены, как того требовала мода.