– Я его не решал. Я его буду решать в Вене. Забирая свои перчатки и шляпу, он добавил:
– Мадам, запомните: я занимаюсь подобными делами от случая к случаю, как бы между прочим, иначе они становились бы обыденными и теряли бы свою прелесть. Таково мое правило. Больше всего на свете я ненавижу скуку.
– Фонбрюн и д'Антрэг предупреждали меня об этом, сударь.
Он поморщился.
– Не говорите мне о них, мадам. Вероятно, они плохо отзывались об мне. Я не хотел бы платить им тем же.
Дюрфор потянул шнурок звонка. Явившийся на зов лакей получил приказ подавать карету.
– Сейчас время обеда, мадам. Скоро шесть вечера. Я обещал повезти вас в ресторан, и я сдержу обещание.
– Разве нельзя пообедать здесь?
– Возможно, мадам, для вас это и заманчиво, но для меня обед в моем собственном доме не представляет никакого интереса. Я буду скучать. А разве вы не хотите развлечься?
– Я бы не хотела, чтобы на меня обращали внимание.
– Это не в вашей власти, мадам. Осуждайте Господа Бога за то, что он сотворил вас такой.
С этими словами Дюрфор любезно предложил мне руку. Я растерянно положила ладонь на его локоть, только потом спохватившись:
– Постойте, а как же дело, господин граф?
– Проклятье всем делам на свете! Что за удовольствие все время рассуждать о делах? Поедемте, мадам! Все остальное я расскажу вам по дороге.
Несмотря на последнее обещание, наша беседа велась о чем угодно – о герцоге Мантуанском и его дворе, о том, что носят сейчас мантуанские дамы, о лорде Гамильтоне, прославившемся на всю Италию своей недавней женитьбой, – да, о чем угодно, только не о том, ради чего я приехала в Мантую. Граф пил вино, сыпал остротами, рассказывал анекдоты и смешные истории, невольно увлекая меня всем этим, и я уже не верила, что лишь сегодня утром он был таким сонным, вялым и равнодушным.
– Так как же быть с Леопольдом, граф? – спросила я наконец.
Он поднял на меня глаза, вздохнул и опустил голову, словно я оторвала его от грез и с небес вернула на землю.
– Через десять дней у меня назначена встреча в Вене с герцогом де Полиньяком и русским посланником во Франции графом Симолиным…
– Но это же великолепно! – прервала я Дюрфора. – Мне известно, что господин Симолин склоняется к тому, чтобы выдать королевскому семейству паспорт на имя русской подданной баронессы Корф. Если бы я могла поговорить с ним… Его все равно скоро отзовут из Франции, так что ему легко все это устроить, не так ли?
– Вы просто чудо, мадам, – ответил граф, улыбнувшись. – Вы из всего стараетесь извлечь выгоду для королевы. Я и не думал, что имя Симолина наведет вас на такие мысли.