Еще одна лошадь с тихим ржанием вскинула голову. Она кормила жеребенка.
– Какая красавица! – не выдержав, воскликнула Джулиана.
– Да, красивая лошадь, – согласился Фергюс, становясь с ней рядом. – Хозяин недаром гордится своей конюшней. Говорят, старый хозяин тоже очень заботился о своих лошадях.
– А что, Фелиция и Кимбра часто выезжают на верховые прогулки?
– Теперь с детишками Фелиция выезжает редко, а Кимбра катается почти каждый день на большом черном мерине. Отменная наездница, скажу я вам.
Джулиана не уставала удивляться неформальному характеру отношений между хозяином, членами его семьи и слугами. Такие же отношения связывали Патрика с гребцами: в них не было и тени пренебрежения или превосходства, только полное равноправие, столь презираемое ее отцом.
Ее внимание вновь переключилось на Фергюса, продолжавшего превозносить умение Кимбры сидеть в седле.
– Этого жеребца привезли с границы, мало кому по силам оседлать его.
Джулиана задумалась. Подскажет ли ей Фелиция, как убежать? А Кимбра, поможет ли она? Скорее всего нет.
Вот уже несколько дней идея спасения бегством не давала Джулиане покоя. Покинув Инверлейт, она заметно облегчит положение Патрика и всех Маклейнов. Джулиана чувствовала, что должна сделать это ради него: ее семья несправедливо отняла у него годы жизни, и она не позволит ему снова страдать.
Жеребенок оторвался от вымени, и кобыла подняла голову. Джулиана погладила мягкую морду, и лошадь слегка пощипала ее зубами. Хорошо зная лошадей, Джулиана без труда распознала в этом жест дружелюбия, а не враждебности.
Перегнувшись через калитку, она не смогла сдержать слез, так как очень тосковала по своей лошади, Джойе, и в то же время хотела остаться здесь навсегда. Ей хотелось стать частью этой семьи, где мужья любят своих жен, где весело играют дети и тепло согревает каменные стены.
Но это было невозможно. Она не позволит себе принести в Инверлейт несчастье и гибель.
На этот раз Патрик встал позже обычного: он не спал почти всю ночь, а когда сон наконец сморил его, все равно продолжал думать о Джулиане. Им по-прежнему владело жгучее желание; несколько раз он даже едва не поддался искушению преодолеть те несколько шагов, что отделяли его от ее комнаты…
Однако вчерашний разговор с братом и Джейми убедил его, что он должен сохранять здравомыслие, что было невозможно рядом с ней. Он также не мог оставить Джулиану с ребенком, не будучи уверенным в ее будущем.
Накануне, вернувшись к себе, он выглянул в окно и увидел, как из конюшни выходит Джулиана: ее хрупкую грациозную фигуру он бы не спутал ни с какой другой. Ему тут же захотелось броситься к ней в комнату и согреть ее, приласкать…