— Проходите!
— Проходите!
— В сторону!
— Но, мой бог, за что?!
— Не задерживайте! В сторону! Вахмистр, да утихомирьте же этого кретина!.. Следующий! Пропуск?
Мужчина в светлом пальто из верблюжьей шерсти цыпленком бьется в руках вахмистра и солдат. Вахмистр заводит ему руки за спину и вталкивает в двери вокзала. Женщина, стоящая в очереди возле Жака-Анри, бледнеет и начинает медленно оседать. Жак-Анри едва успевает поддержать ее.
— Вам плохо?
— О нет, ничего. Благодарю, месье…
Женщина пытается улыбаться. Еле держится на ногах, но все-таки пудрит нос, подкрашивает губы — красота кажется ей самой надежной защитой от гестапо. Старший из чиновников повелительно протягивает руку. Не поднимая головы от стола, торопит.
— Документы. Быстрее!
— Я еду к мужу.
— Что она говорит? — спрашивает второй гестаповец — юный Зигфрид с зелеными глазами кошки. — Ты понял ее?
— Она едет к… — переводит старший, заменяя слово «муж» непристойным словечком. И продолжает по-французски. — В сторону!
— Я еду к мужу, — настаивает женщина; ее хорошенькое личико становится белее пудры. — Я не могу опаздывать…
— Что она говорит? — допытывается зеленоглазый. Старший коротко смеется.
— Франция недоплатила нам по репарациям.
— Натурой? Старший кивает.
— В сторону!
— Стыдитесь, господа!
Из-за спины Жака-Анри, с бессильной яростью слушающего этот диалог, выдвигается рослый шатен в темном, очень респектабельном плаще и толстых дорожных перчатках. Не снимая перчаток, достает из кармана бумажник, а из него — необычного вида документ в виде карточки, вложенной в прозрачный пакет из целлулоида. Гестаповец смущен.
— Это была шутка… — начинает он.
— Фамилия? Чин?
Металлические интонации заставляют подобраться не только старшего, но и остальных. Зеленоглазый потихоньку отодвигается от стола.
— Криминаль-секретарь Ленц! СС-унтерштурмфюрер!.. Это была шутка, господин…
— Капитан фон Модель, штаб бригаденфюрера Рейнике! Кто научил вас так неуместно шутить, унтерштурмфюрер Ленц?
Жак-Анри настораживается. Из штаба Рейнике?.. Француженка роняет сумочку прямо к ногам капитана, и тот с галантной улыбкой возвращает ее владелице. Слегка наклоняет голову.
— Германская армия не воюет с населением, мадам. Господин офицер ошибся… Что поделать, у всех нервы!
— Я так благодарна!.. — лепечет француженка.
— Мадам позволит проводить ее? В целях безопасности, конечно…
Жак-Анри достает свой пропуск… «Армия не воюет с населением»! Сколько раз он слышал эту фразу! О да, вермахт, разумеется, не воюет с женщинами и детьми! И приказы о взятии и казни заложников подписывает не военный комендант Парижа. И деревни на Украине и в Белоруссии сожжены не армейскими частями. И массовые расстрелы по всей Европе проводятся не ими. Самое позднее через неделю марсельцы в исчерпывающей полноте оценят надежность этого заверения: «Армия не воюет с населением»!