На площади, куда вернулись мы с Мэттью, уже собралась большая толпа. Отец Лео, Одо, другие мои друзья... Все хотели утешить меня, сказать доброе слово. И послушать рассказ о двух годах войны.
Я прошел мимо, к постоялому двору. Точнее, к тому, что от него осталось. Обгорелые деревяшки, пепел, мусор... Я хотел найти что-нибудь. Что-то такое, что напоминало бы о ней, моей Софи – клочок ткани, блюдо... любое напоминание о потерянном.
– Она постоянно говорила о тебе, Хью, – сказал Мэттью. – Очень скучала. Мы все уже думали, что ты пропал на войне. Но не Софи.
– Послушай, брат, ты уверен, что она умерла?
– Да, конечно. – Он пожал плечами. – Когда ее увозили, она едва дышала. Я бы сказал, была скорее мертва, чем жива.
– Но ты сам не видел, как она умерла? Ты ведь не знаешь наверняка?
– Нет, наверняка не знаю. Но прошу тебя, брат, не тешь себя пустой надеждой. Мы же с ней одной крови. И скажу откровенно: когда ее вытащили, я молил Бога, чтобы Софи была мертва.
Я посмотрел ему в глаза.
– То есть она, может быть, и не умерла?
Мэттью покачал головой.
– Смирись с тем, что есть, Хью. Если она не умерла тогда, то скончалась вскоре после этого. Уверен, ее тело оставили где-нибудь по дороге.
– Так ты искал ее? Нашел? Или кто-нибудь, кто ехал с запада, видел ее останки?
– Нет. Никто.
– Тогда какой-то шанс еще есть. Ты сказал, что Софи верила в меня, знала, что я вернусь. Так вот, я тоже верю и сделаю для нее все.
Я оказался в той части пепелища, где была наша комната. Все сгорело, все превратилось в пепел. Наша кровать, комод... Что-то блеснуло отраженным светом...
Я опустился на колени, разгреб золу, и сердце едва не взорвалось. Слезы подступили к глазам.
Гребень Софи. Ее половинка. Другую жена отдала мне в наш последний день. Я поднял ее. Обугленная, надтреснутая, она едва не развалилась у меня в руке. Но, сжав этот кусочек дерева, я почувствовал Софи!
Я торопливо развязал мешок, достал свою половинку и сложил обе. В тот же момент Софи словно предстала у меня перед глазами – ее милое лицо, ее смех – как живая.
– Те всадники, Мэттью, они не бросили ее в огонь вместе с сыном. Они не оставили ее умирать. Почему? Наверное, не без причины. Они увезли ее с собой. С какой-то целью. – Я посмотрел на Мэттью, держа перед собой гребень. – Может быть, надежда не такая уж пустая.
На площади меня все еще ожидали старые друзья, Одо и Жорж.
– Ты только скажи, Хью, – первым заговорил Жорж. – Мы пойдем с тобой. Выследим этих мерзавцев. Мы все от них натерпелись и знаем, кто виноват. Они заслуживают смерти.