Наконец слуги торжественно внесли главное блюдо. Герцог поднялся.
– А это, дорогие гости, ягнята из нашего нового стада. – Болдуин подцепил ножом кусок мяса, откусил и принялся жевать. – Прекрасно. А что ты скажешь?
Он посмотрел на слугу.
– Да, мой господин, – ответил тот и неловко поклонился.
Присмотревшись, я с ужасом узнал в слуге того самого крестьянина, у которого герцог два дня назад отобрал овечье стадо. Я сжал кулаки, чтобы не поддаться вспыхнувшему внезапно гневу.
– Продолжай, шут, – пробормотал Болдуин, еще не прожевав мясо.
Я молча поклонился и, пробежав взглядом по лицам сидящих за главным столом, увидел по обыкновению мрачного Норкросса.
– Уж не мой ли это господин Норкросс набивает живот в конце стола?
Рыцарь поднял голову и, злобно прищурившись, посмотрел на меня.
– А скажите, есть ли среди присутствующих здесь больший герой, чем наш доблестный Норкросс? – обратился я ко всему залу. – Кто из нас более других заслуживает прощения за свое тщеславие и заносчивость? Я слышал, он настолько самодоволен, что даже в момент оргазма выкрикивает собственное имя.
Норкросс отложил нож и уставился на меня через стол, не обращая внимания на стекающий по бороде жир. Шутку встретили смехом, но как только лицо рыцаря напряглось, весельчаки моментально стихли.
– Находятся даже такие, кто спрашивает, – продолжал я, – что общего между праздничным убранством и моим господином, отважным рыцарем Норкроссом.
В зале повисла напряженная тишина. Все ждали, что будет дальше.
– Ответ прост, – закончил я. – Если присмотреться, можно понять, что шары и здесь, и там только для украшения.
В тот же момент рыцарь вскочил, выхватил меч и сделал шаг в мою сторону.
Я притворился, что убегаю.
– Помогите, помогите, мой господин. Я безоружен, а рана, боюсь, получилась глубокая.
Кувыркнувшись в воздухе, я побежал к Болдуину. Норкросс неуклюже преследовал меня, слегка покачиваясь от выпитого.
Зрители нашли сцену забавной и уже спорили насчет того, чем все кончится: убегу ли я от Норкросса или он догонит меня и насадит на меч.
В конце концов, обежав вокруг стола, я бросился в ноги Болдуину.
– Он убьет меня, повелитель! Спасите!
– Не тревожься, не убьет, – сказал герцог. – Эй, Норкросс, уймись. Наш новый шут, похоже, сумел задеть тебя за живое. Но рану лечит добрый смех, а не убийство.
– Он оскорбил меня, господин. Я ни от кого не потерплю унижения! Ни один мужчина...
– Шут не мужчина, – усмехнулся Болдуин. – Он всего лишь фигляр. И к тому же так хорошо развлекает нас.
– Я всегда верно служил вам, – кипел рыцарь. – Требую отдать его мне. Мы сразимся...