Наутро Бородатый явился с дружками-полицейскими и четвертью мутного самогона. Собрал гусиные яйца, Отогнал от стада и пристрелил молоденького гусака. Потом полицаи развели костёр, зажарили гуся на углях, запекли яйца. Пили прямо у кострища, жадно закусывали. Нам с Серёгой хотелось жареного мяса, но Антип не дал даже маленького кусочка…
И вновь мы с трудом доплелись до постели.
— Давай отравим их, — предложил Серёга. — Толчёным стеклом. Или на озеро пустим, а там — выдра…
— Нельзя, Антип и вправду головы отвернёт!
Вскоре Бородатый привёз ещё четырёх гусей. Подошёл к матери, глянул хмуро:
— Если кто спросит, чьи гуси, скажешь, что ваши. За работу хорошо заплачу. Если что случится — сведу со двора корову. Понятно?
— Как не понять, — потупилась мать. — Дело ясное…
Антип вернулся к своему дому и вдруг в мгновение ока взлетел на крыльцо, нырнул в сени. От озера бежали партизаны — пятеро или шестеро. Первым, прихрамывая, летел Митя Огурцов.
Партизаны окружили дом Антипа; Митя и партизан с наганом, видимо старший, решительно взбежали на крыльцо. Прошла минута, другая. С треском открылось окно, и Митя высунулся по пояс.
— Пусто! Успел убежать, гадина!
— Он там! Мы видели! — в один голос закричали мы с матерью и братишкой.
Митя исчез, нахлынула тревожная тишина. Потом открылась дверь дома, и с крыльца, высоко подняв руки, спустился Бородатый. Следом шли партизан с наганом и Митя. В руках у него было два карабина — свой и Антипа. Лицо полицая было перепачкано в саже.
— В печке спрятался, — весело сообщил товарищам Митя. — А эту вот штуковину в подвал кинул!
— В сарае подвода, — сказала мать, подойдя поближе к партизанам.
Антип вздрагивал, озираясь по сторонам.
— Что, страшно? — спросил кто-то из партизан. — А людей расстреливать не страшно? Теперь народ судить будет. У, шкура!
Антип ждал удара, но его никто не трогал. Даже козёл Яков не бросился на безоружного недруга. И все смотрели мимо Антипа, будто его и не было рядом.
— Гуси! — неожиданно вспомнил про стадо братишка.
Схватив тяжёлую палку, Серёга бросился к озеру. Я поспешил за ним с гибким ивовым прутом.
Гуси паслись возле самого берега. Серёга, вскинув палку, двинулся на Страшилу. Размахнулся… и не ударил. Гусак стоял печальный, покорно опустив голову.
Подошли мать и старший из партизан. Мать сказала:
— Нужно отдать стадо хозяевам. Гусей Бородатый брал на Горбовом хуторе. За озером.
— С заданием справитесь, а, пацаны? — Глаза партизана смотрели строго.
— Справимся, — по-взрослому отозвался братишка.
Мы загнали гусей в лодку, мать принесла нам черпак и весло. Партизан уехал вместе с товарищами и пленным на подводе.