Наши взгляды на мгновение встретились, но его лицо, кроме мимолетного узнавания, не выразило ничего. Он сбросил по крайней мере десять фунтов и выглядел скованным и неуверенным в своем костюме в полоску и накрахмаленной рубашке.
Поднялась некоторая суматоха, когда выяснилось, что единственное свободное место для Ника было как раз напротив меня. Ник посмотрел на меня и сказал:
– Я вполне могу сесть прямо перед ней. Теперь она не может нанести мне вред.
Я была в такой ярости, что на какое-то время потеряла способность различать цвета, и в левом ухе у меня зазвенело. Я уронила ручку, чтобы наклониться за ней и не потерять сознание.
Быстро вмешался Андербрук.
– Давайте проведем все дружелюбно и по-деловому, мистер Арнхольт.
Ник кивнул и после этого вел себя более осмотрительно.
В своих вопросах Андербрук начал издалека, для начала придерживаясь нейтральных тем – почему Ник выбрал именно меня своим доктором, почему он вообще решил, что ему нужна терапия, как шли дела в самом начале.
Мучительное ощущение пронзило меня, когда я слушала Ника, описывающего свою жизнь: учеба, сменяющая одна другую женщины, честолюбивые планы, гордость тем, чего удалось достичь. В нас было гораздо больше общего, чем я когда-либо предполагала. Ведь он говорил об этом, а я все отрицала. Почему же я этого раньше не увидела?
Во время перерыва Андербрук вытащил меня в коридор и провел в дальний конец здания.
– О Господи! – с жаром зашептал он. – Почему же вы мне раньше не сказали, что он так красив?
– Но я же говорила, что у него необыкновенные глаза, – запаниковала я. – А чем вы так встревожены?
– Господи! Уж слишком он хорош, вот и все. Простите, доктор. С вами все в порядке? Вам дать воды?
Я засунула руки поглубже в карманы.
– Нет. Просто объясните, как все идет, и почему у вас такая реакция на его внешность?
– Я объясню позже. Пока еще рано говорить о том, как все идет. Я пока еще только забрасываю удочки.
– А сколько, по вашему мнению, это займет времени?
– Весь сегодняшний день, а может быть, и завтра. Я позвонила на службу, и мне передали, что ко мне обратились два новых пациента. Меня это особенно обрадовало не только потому, что я находилась в такой тяжелой ситуации, – деньги для меня теперь тоже были проблемой.
Страховая компания уже представила пояснительный иск о снятии с себя обязательств, в котором говорилось, что если меня признают виновной, то они выплатят судебных издержек не более двадцати пяти тысяч долларов. Судя по тому, как оплачивались присяжные в наши дни, эта сумма для меня будет каплей в море.