Родители выслали мне все деньги, которые они смогли собрать – пятнадцать тысяч долларов, – и я всегда буду им за это благодарна. Думаю, что именно мама, ничего не сообщив мне, послала письмо Силки, потому что он прислал мне чек на две тысячи долларов и приглашение приехать к нему в удобное для меня время. Я провела пальцем по обратному адресу на конверте, вспоминая о наших прежних развлечениях.
Но и этим дарам пришел конец. Только по закладной мне нужно было платить двадцать восемь сотен долларов в месяц. Не раз я задумывалась над тем, как мне помогли бы деньги Умберто, но я была слишком горда и слишком обижена, чтобы звонить ему. В конце концов я смирилась перед неизбежным и вызвала агента по продаже недвижимости. Единственное, что мне оставалось – это продать дом.
Не падай духом, говорила я себе. Это всего лишь собственность. Когда все будет позади, ты купишь другой. Но чувствовала я себя примерно так же, как человек, которому ради спасения жизни ампутируют конечность.
После того как я выставила дом на продажу, я смогла получить еще одну закладную на оплату счетов по кредиту и даже отложила небольшую сумму на оплату судебных издержек. После того как интерес ко мне в средствах массовой информации поутих, у меня еще оставалось шесть частных пациентов, которые давали мне доход, достаточный для того, чтобы содержать офис и машину. Я могла быть спокойна за место консультанта и за работу в клинике по желудочным заболеваниям. От Кевина пока ничего не было слышно.
Я была глубоко тронута неожиданным вниманием со стороны моих друзей. Вэл дала мне десять тысяч долларов. Не взаймы, а просто так. Она сказала, что это не такая уж большая плата за те тысячи часов терпения, которые она от меня получила. И хотя, по моему мнению, терапия была взаимной, дар ее я приняла.
– Если бы я оказалась на твоем месте, ты бы, не задумываясь, сделала для меня то же самое, – сказала она.
Линда одолжила мне три тысячи долларов и сказала, что выплатить их я могу в течение десяти лет, хотя она и была уверена, что я выиграю процесс и вскоре положение мое выправится. Для нее эти три тысячи долларов были большой жертвой.
После скандала мне позвонил даже Паллен и предложил помощь. Я ничего от него не приняла, но его щедрость так меня тронула, что я даже подумала, не совершила ли я ошибку, что так быстро ушла от него.
Умберто прислал мне письмо, в котором предлагал помощь. Я послала ему ответ с благодарностью и вежливым отказом. Я чувствовала себя настолько оскорбленной, что не могла даже подумать о том, чтобы принять его помощь, но я с сожалением вспоминала, как часто он умолял меня быть ближе к нему, а я отталкивала его и продолжала свою гонку. Мысли эти не давали мне покоя, потому что, хотя я и понимала, что я натворила, объяснений этому я не находила.