– У вас с Майклом дела идут на лад, – сказала она.
– Да, – ответил Зеб. – Точно.
Моральная поддержка была как нельзя кстати, но в ту секунду его больше всего волновала ее маленькая невесомая рука, от которой у него вдоль позвоночника расходились волны жгучей энергии.
Они представились одному из Китингов из семейства владельцев ресторана, а потом прошли к стойке бара. Бармен предложил взрослым сауэр фирменного приготовления, но все четверо предпочли заказать чай со льдом. Зеб поглядывал на Румер, мечтая о том, чтобы она снова прикоснулась к нему.
– Ты не пьешь, тетя Румер? – спросил Майкл.
– Очень редко, – ответила она. Майкл кивнул.
Пока молодые влюбленные подталкивали друг друга в бока, обмениваясь шутками про лобстеров и домашнее задание, Зеб пытался подобраться поближе к Румер. Он хотел погладить ее ладонь, потрогать ее кожу. Он сгорал от желания прижаться к ней и заключить в крепкие объятия. В ее глазах горел яркий огонек счастья. Но так ли это было на самом деле? Неужели для счастья ей хватило обеда с ним, Майклом и Куин?
Услышав из динамика свою фамилию, Зеб повел всех в обеденный зал. Там их приветствовала милая молодая особа и проводила к столику у окна. У девушки был слуховой аппарат и говорила она громче обычного, но как же она просияла, когда Румер перекинулась с ней парой фраз на языке жестов.
– Где ты этому научилась? – спросила Куин. Румер глянула на Зеба, и тот медленно покраснел.
– Расскажи ей, Зеб, – попросила она.
– Мы научились в детстве. Чтобы переговариваться по ночам, когда все уже спали.
– Из окон? – удивился Майкл.
Зеб кивнул, не сводя глаз с Румер. В настенной лампе мерцало пламя свечей, озаряя ее голубые глаза и согревая ее бледно-золотистые волосы; вспоминая те дни, когда он изучил язык жестов только для того, чтобы общаться с ней, и, наслаждаясь ее красотой, Зеб испытывал невероятное возбуждение.
– Она глухая, – сказала Куин Румер, – и ты знаешь, как разговаривать с ней. Хотя я здорова, раньше я тоже жила в своем замкнутом мире. И ты всегда знала, как поговорить со мной. Только ты одна.
– Ну, в твоем случае это было легко, – улыбнулась Румер.
– Такая уж у нас Румер, – поддакнул и Зеб.
– В каком смысле? – спросил Майкл.
– Она заботится обо всех и о каждом. Вот почему она самый лучший ветеринар в наших краях.
– Ну и льстец же ты, – отшутилась Румер.
Но она чувствовала, что говорил он от чистого сердца, и ей нравилось то, что он так хорошо знал ее; Зеб увидел, как у нее зарумянились щеки. Столько лет – со дня женитьбы на Элизабет – он ощущал себя пещерным затворником. Один, вдали ото всех, а вместо любви к окружающим – общение с высшими силами. Но теперь он находится на своей земле, в своей семье, и ему еще никогда не было так хорошо. Тут его больно уколола мысль об отъезде и возвращении на Западное побережье, и его взгляд метнулся к Румер. Разве он может снова ее бросить?