– Что это за место? – проследив за его взглядом, спросила Элизабет.
– Здесь жила чета Кутберт.
– А кто они?
– Джин и Ричард Кутберт Они руководили заведением, в котором работала моя мать; называлось оно «Роддом имени Кутберта».
– Ох ты… Приют для матерей-одиночек?
– Да, Элизабет.
– Но что здесь делала твоя мать?
– Ну, как и многие другие ирландки-эмигрантки, она выполняла работу уборщицы и нянечки. Она обожала детей – она была прекрасной матерью для нас и старалась поддержать девушек, приходивших сюда рожать своих первенцев. Некоторые из них сами еще были почти дети.
Он замолчал и поглядел на свою дочь, желая понять, как она восприняла его рассказ. Очевидно, Элизабет было неловко, но она все равно смотрела на тот большой мрачный дом.
– Изначально она должна была подметать полы и мыть туалеты, но так вышло, что она стала родственной душой для многих из этих девчонок. Со временем она получила солидный опыт по акушерской части и приняла немало родов.
– Похоже, ей было совсем нелегко, – сказала Зи.
– Она любила свою работу.
– Не могу понять, почему.
– Ну, ей всегда нравилось помогать другим… очень нравилось.
– Должно быть, свою святость Румер унаследовала от нее.
– Да, она была святой, – у Сикстуса вдруг спазмой сдавило горло. – Что правда, то правда.
Он откинулся на спинку удобного кожаного сиденья, а его жилистая рука ухватилась за ручку двери. Спортивный автомобиль дочери был небольшой, уютный, всего лишь для двух человек. Сикстус не мог поверить, что когда-нибудь будет вести беседу на такую тему именно с Элизабет… Это было интересно скорее Румер, но уж точно не Зи. Но вот пришло такое время – время откровений, и старшая дочь изменилась и с интересом слушала историю отца о своей бабушке, которой не знала.
– К сожалению, она была совсем одна, – вздохнул он. – Как бы она ни старалась, ей не удавалось помочь им всем.
– Правда? – Элизабет сбоку посмотрела на грустное лицо и помрачнела.
– Здесь родилось много детей, – продолжил Сикстус, проигнорировав ее вопрос. – Их плетеные колыбельки стояли ровными рядами, словно коробки с едой на полках в продуктовой лавке. Помню, как мы с братом бродили и разглядывали младенцев… мать впускала нас, когда погода была слишком скверной для рыбалки.
– Ну, значит, все оказалось не так уж и плохо.
– Но ведь так было не каждый день. Мы тоже были детьми; мы нуждались в материнской заботе. Но и в деньгах тоже… поэтому мама работала с утра до ночи. И чем дольше это продолжалось, тем больше она привязывалась к чужим малышам.
– А что делали вы?
– Мы были предоставлены сами себе. Играли на берегу, у скал; брат стал пропускать школу. Нажил себе неприятностей полный вагон – конечно, я пытался вразумить его, но он просто хотел привлечь ее внимание к своей особе…