Румер недоуменно пожала плечами:
– Просто маленькие кирпичики лежат совсем рядышком, и все…
– А между ними известковый раствор, – вмешался Зеб. – Все из золота – на них шероховатость чуть больше, чтобы отметить то место, где цемент скрепляет кирпичи. И что же? – он тоже вопросительно глядел на Куин.
– Вот тут, – сказала девочка, проведя пальцами по кирпичикам, которые соединял раствор более глубокого, темного цвета.
– О, боже мой! – вскрикнула Румер.
– Там что-то написано!.. – ахнул Майкл.
– Прочитайте. Видите эти две крохотные буквы?..
– 3 – Р, – с придыханием, едва сдерживая рвущийся из души то ли крик, то ли плач, прочла Румер. – Зеб и Румер.
– Твоя мать знала с самого вашего детства, – опять торжествующе заявила Куин. – Заказывая золотые брошки, она не сомневалась в том, что только тебе суждено быть с Зебом.
– Получается, мы обманывали самих себя, – Зеб взял руки Румер и стал покрывать их поцелуями. Это был момент истины – он ощущал его всем своим нутром и видел это в любящем взгляде Румер, в том, как она тянется к нему всем существом. Они могли бы отдать жизнь за этот момент истины, за это прозрение, за свою негасимую звезду любви…
– И что, по-вашему, именно это должно убедить нас не торопиться со свадьбой? – с ехидцей спросил Майкл, любуясь озаренными светом лицами отца и своей тетушки. – Или я чего-то не понял? Выходит, нам надо разлучиться на пару десятков лет, чтобы потом найти друг друга и осознать, каких ошибок и глупостей мы натворили за годы, проведенные в разлуке, да?
– А я как раз поняла, – держа его за руки, прошептала Куин. – Твоя тетя заглянула в наше будущее, и она уверена, что мы будем вместе – так же как и Кларисса в случае с ней и Зебом. И знаешь, что убеждает лучше любых слов?
– Что? – сдвинул брови Майкл, глядя в ее глаза.
– То, что они теперь вместе, Майкл. Навсегда. Уж этого ты отрицать никак не сможешь…
Майкл не ответил. Зеб почувствовал, что его сын призадумался. «Не отступай! – хотел крикнуть ему Зеб. – Не сдавайся. Не отпускай ее от себя ни на минуту!»
– Как у тебя с плотницким ремеслом? – спросил Зеб.
– Неплохо, а что? – Майкл нахмурился, словно ему не верилось в то, что в столь высокую по накалу чувств минуту его отец вдруг ляпнул такую банальность, опустив сына с небес на землю.
– Я слышал, ты соорудил конюшню для лошади своей матери.
Майкл потер лоб, вспоминая. Господи, неужели это было совсем недавно, весной? Ему казалось, что с тех пор прошла вечность. Или то происходило в другой жизни?
– Это был небольшой амбар, который мы пристроили к основному зданию. И все. Ну да, я помогал, – нехотя признал он, непонимающе глядя на отца.