– Хорошая история, – похвалил Сикстус. – Тебя неплохо натаскали.
– Возможно, в отличие от меня, для тебя это ничего и не значит.
– Так ты хочешь сказать, что не пытался сбежать от нее? И что всему причиной издержки профессии?
– От Элизабет?
– Да, – взволнованно ответил Сикстус.
– Издержки профессии, – сказал Зеб и устыдился собственного вранья.
– Ив случае с Майклом тоже – издержки профессии?
– Думай обо мне что хочешь, но я люблю Майкла больше всего на свете. Я хотел… – Зеб запнулся, сжимая кулаки и сгорая от желания дать Сикстусу в морду, потому что старик посмел поставить под сомнение его заслуги на отцовском поприще. – Я хотел, чтобы он гордился мною.
– Наверняка он гордился. В смысле, гордится.
– Я должен был работать, – сказал Зеб, проклиная себя за то, что оправдывался перед бывшим тестем. – И мне приходилось нелегко. Брак был неудачным – с самого начала. Разве нет? Но я всегда выкраивал время, чтобы повидаться с Майклом. Зи уезжала на съемки вдали от Лос-Анджелеса и обычно забирала его с собой.
– Светская жизнь в самолете, – тихо сказал Сикстус.
– Тебя там не было, – возмутился Зеб.
– Конечно, не было. Ты ведь позаботился об этом.
Зеб придержал язык за зубами – его с головой захлестнули разочарование и ярость, и он хотел немедля накинуться на старикана с кулаками. Его так и подмывало сказать: «Это все твоя чертова дочь».
Сикстус и представить не мог, чем пожертвовал Зеб, чтобы окружить сына заботой и любовью. После разрыва с Элизабет он часто возил ее в реабилитационный центр, потому что считал себя главным виновником их брака. Майклу было шесть лет, и он ужасно переживал за мать, поэтому Зеб отказался от поездки в Россию, от участия во встречах по международному космическому сотрудничеству, а в последующие годы – и от огромного количества приглашений на другие конференции.
– По-твоему, мне вообще надо было наплевать на все? И безвылазно сидеть дома?
– Возможно, тогда для твоего сына дело обернулось бы совсем иначе.
Зеб сделал глубокий вдох. Отсюда, с веранды, он видел, как его сын наблюдал за девчонкой, таскавшей ловушки. Майкл сидел на краю моря, не шелохнувшись и все еще обхватив колени руками. Бывали и неудачные дни: Зеб задерживался на космодроме, а у Элизабет еще продолжались съемки, и тогда за Майклом присматривала нянька. Теперь, глядя на Майкла, Зеб ощутил боль в сердце при одной мысли о том, что его сын вот так же сидел на крыльце их дома, дожидаясь возвращения своих родителей.
– У тебя отличный послужной список, – разминая пальцы рук, сказал Сикстус. – Вот только твой сын почему-то бросил школу.