На кухне сверкала сталью чистая «цептеровская» посуда, хотя на беглый взгляд Дениса идеального порядка не наблюдалось: те четыре человека, которые были здесь, казались немного взвинченными. Трое из них были в синих фартуках поверх белой спецодежды, а четвертая, полная женщина с приятными мягкими чертами лица — в ослепительном белом халате. Денис сразу же направился к ней и затряс ей руку:
— Позвольте выразить восхищение вашим несравненным мастерством!!!
Один повар тем временем заправлял салат гранатовым соком, другой — выбирал донышки артишоков, третий носился и что-то искал. Женщина на него покрикивала. Она, как и предположил Денис, оказалась шеф-поваром. Звали ее Валентина Николаевна Муха. У всех поваров на халатах были маленькие таблички с именами.
— Чувствуется ваш потрясающий опыт, Валентина Николаевна! — пел дифирамбы Денис, успевший объяснить, что он — столичный журналист. — Вы — Паганини кухни!
— Ну что вы, — смутилась Муха. — Я тут всего-то неделю работаю. Геннадий Несторович меня уговорил, у него здесь был очень талантливый молодой человек, но ему срочно пришлось куда-то уехать, вот и…
Денис заметил, что при этих словах шеф-повара один из ее помощников, тот, что возился с артишоками, ухмыльнулся и наклонился над посудой, чтобы скрыть выражение лица. Его звали Антон Иванович Липовских. Пока Денис разговаривал с шеф-поваром, молодые люди, закончив свои процедуры, обсуждали предстоящий вечер. Денис еще раз мельком глянул на Антона Ивановича, попрощался с Валентиной Николаевной и вернулся в зал, зайдя по дороге в туалет.
Клюев по-прежнему сидел за столиком Аллы. Денис тоже присел. Клюев негромко рассказывал все то же самое, что они уже слышали от него в Москве. Только сейчас у него была возможность показать, где все это происходило.
— Геннадий Несторович, вы виделись с Кравцовым с тех пор, как вернулись из Москвы? — спросил Денис.
— Нет.
— Вы сейчас живете один?
— Да. Меня навещала дочь, но вчера она вернулась в Ростов. Еще родственница одна забегает.
— Как у вас с оружием?
— Я же вам говорил, у меня есть охотничье ружье и газовый пистолет.
— Вы охотник?
— Не так, чтобы очень. Уже года три на охоте не был. Но в руках держать не разучился. Если нужно будет Кравцову башку разнести, у меня рука не дрогнет!
— Бог с вами, — успокаивающе сказала Алла, — надеюсь, до этого не дойдет. Мы его и так прижмем. Соберем все улики и передадим дело органам правопорядка.
— Вы не понимаете, — вздохнул Клюев. — Этого я и хотел избежать, когда обращался к вам. Они у него в кармане — органы правопорядка.