— Разумеется, — Турецкий радушно развел руками и посмотрел на Фролова: — Вы, надеюсь, не будете возражать, Федор Александрович, против такого исхода событий?
— Разумеется, — повторил за ним Фролов и протянул полковнику руку.
— А наши договоренности… Ну, полагаю, мы в ближайшее время встретимся?
— Да-да, всего хорошего.
Федор был явно чем-то смущен. Наверное, этой последней фразой Брусницына. А точнее, озвученным случайно — или же, напротив, совершенно сознательно — известием о какой-то их договоренности. Конечно, это было грамотно сыграно полковником: вроде и ничего не сказал, но успел намекнуть на нечто значительное. А вы, генералы, теперь думайте.
С Грязновым полковник как поздоровался при встрече, так и попрощался только сухим кивком. А Вячеслав Иванович даже не встал со стула: как сел верхом, так и не поднимался. И руки из карманов брюк не вынимал, чтоб не протягивать самому и посетителю не давать повода. Тоже кивнул в ответ и, дождавшись, когда дверь закрылась, негромко сказал, как бы самому себе:
— Вот прохиндей! Земля таких не видела. Ну жук! Куда тебе до него, Федя!
— Зря ты, Славка, нормальный мужик, — вступился Фролов. — А что касается ситуации…
— Да пошел он на хрен, обсуждать еще всякое дерьмо! Ну что, перекусим? Или как? Может, у вас уже другие планы? — Грязнов, хитро прищурившись, глянул на Федора.
— Сам же обещал, а теперь на попятный? — сделал вид, что готов обидеться, Фролов.
— Ну раз обещал, тогда какой разговор, — сказал Грязнов, вставая. — Поехали в «Пушкинъ», там рыбка вкусная и твердый знак в конце.
— А твердый знак при чем? — усмехнулся Турецкий.
— А чтоб крепче было!..
…Поздно вечером, можно сказать, почти ночью состоялся такой диалог.
— Не говори мне, Саня, не спорь, не убеждай! Жук — он и есть жук, жучара! Но при этом у него есть отчасти реабилитирующий его фактор. Он отлично понимает, кто он есть на самом деле. А жук, который знает уже, что он жук и жучара, в некоторой степени может считаться… как это?
— Не понимаю, о чем ты? — пытался утихомирить Грязнова Турецкий. — Ну и пусть себе жужжит, если он жук. Им положено…
— Нет, но ты заметил, как он это делает, а? Ну я тебе доложу, ай-я-яй!..
Грязнов с Фроловым надрались в «Пушкине» — пусть и не до потери морального облика, но прилично. И тут же затеяли спор о том, насколько основательно прогнила правоохранительная система, а также о том, что ее еще держит на плаву и сколько времени это может продолжаться. Примерами они оперировали такими, что, окажись поблизости кто-нибудь из тех, кто понимал бы толк в обсуждаемом вопросе, наверняка решил бы, что попал в компанию злостных диссидентов, для которых вообще нет на белом свете ничего святого…