"Стоит хоть чуть-чуть пострелять, давка будет действительно из ряда вон. А если ухлопают мэра, здесь начнется Ходынка-II, по сравнению с которой оригинальная версия покажется блеклой и незрелищной, поскольку в трагедии 1896 года не принимал участия ОМОН и было немного просторнее…"
Пока Роберт предавался на бегу философским рассуждениям, скорость его стремительно упала: сзади поднаперла многотысячная толпа, видимо, вывалившая из метро. Наташа влезла ему на плечи, силясь разглядеть базу телевизионщиков. Фургоны стояли черт знает где, на отшибе, больше чем в полукилометре, поэтому народу вокруг них практически не было. Роберт взглянул на часы - 21.12. В такой толпе они будут черепашьим шагом плестись минут двадцать и точно не успеют. Он подхватил Наташу на руки и с криками: "Расступитесь! Девушке плохо!" стал, отчаянно работая локтями, пробиваться в нужном направлении.
21.19
Фургонов оказалось больше двадцати, спрашивается, какой из них нужный? Все они с виду абсолютно одинаковы и стоят беспорядочно, рядом никого, кроме нескольких зевак.
- Они наверняка приехали первыми, чтобы никто не поинтересовался, почему они не суетятся вокруг и не разгружают аппаратуру, - высказала предположение Наташа. - Давай осмотрим тот, что с краю, у газона.
Роберт, подбежав к фургону, присел на корточки в надежде разглядеть ноги охранников, если таковые имеются.
Таковые имелись, всего одна пара.
- Спрячься за угол и не высовывайся, - посоветовал он Наташе и приступил к отвлекающему маневру. Он, конечно, рисковал быть узнанным, так как, по всей видимости, стал довольно популярен среди раковской братии. Но другого выхода не было.
21.20
До появления почетных гостей в ложе осталось десять минут.
Стрелок - снайпер номер один размял кисти, сделал дыхательное упражнение с закрытыми глазами, вытер пот со лба и затылка и осторожно оглядел "поле боя". В нижней части ложи для почетных гостей поставили скамейку и усадили туда два десятка пацанов - какая-то благотворительная акция, но они помешать не должны, разве что станут подпрыгивать от радости на два метра вверх. Винтовка уже собрана, закреплена на штативе и готова к этому самому "бою". Его позиция - на осветительной вышке, в полутора метрах за прожекторами. Вблизи от них ужасно жарко, не меньше пятидесяти градусов, зато заметить его невозможно. Он же сам и без всякого оптического прицела за оставшиеся до начала операции десять минут может вдоволь налюбоваться на телекамеры, микрофоны, на церемонию открытия матча, пока не появятся мишени. Поле видно замечательно, но футбол, к сожалению, посмотреть не удастся, тут уж ничего не поделаешь. Да и матч наверняка отменят, так что не он один - никто его не увидит.