На суде Деревянко ничего не отрицал. Сознался в содеянном, сказал, что деньги ему были нужны на героин. Мать его заплакала, отец сурово сдвинул брови. Девушка (Лена с удивлением обнаружила, что даже у таких бывают девушки) с ненавистью глядела на «спортсменку-комсомолку» Урманцеву.
Спортсменка Лиза, двухметровая крепкая деваха, давала показания спокойно, уверенно. Сказала, что остаться без телефона было бы для нее существенной потерей. Обвиняемый, худой, лопоухий, обритый наголо, стоял за решеткой и даже не пытался бить на жалость — его и без того было жалко. Нелепый мальчишка с нелепой судьбой, он почему-то вызывал в памяти страницы школьного учебника истории. Именно так, по мнению Лены, выглядели бомбисты начала века. Она поймала себя на непонятной, странной, крамольной даже мысли — хотелось подойти к обвиняемому, погладить его по голове, как нашкодившего сорванца, а эту самодовольную белозубую кобылу — одернуть.
«Стоп, мадемуазель Бирюкова! — подумала Лена укоризненно. — Рожать тебе надо. Причем срочно! Ты уже первого попавшегося уголовника готова усыновить! Куда это годится? Вот и не верь байкам, которые так любят рассказывать в каждой бухгалтерии, про природу женщины, про ее предназначение и про то, что приходит время, и организм, вне зависимости от твоего желания, стремится к размножению. Неужели я такая?» — Лена с отвращением вспомнила бухгалтерш, гонявших чаи в душном кабинете, заставленном некрасивыми цветами в детских ведерках и пакетиках из-под молока.
Впрочем, притормозить юную бегунью все же пришлось. Лизу попросили не зарываться и уточнить, на какие доходы она приобрела телефон. Телефон оказался подарком любимого тренера, следовательно, никаких своих денег она в него не вложила. Парня избавили от лишнего года заключения, пострадавшей не дали вволю покрасоваться перед подружками, пришедшими на слушание дела. Дела рецидивиста-героинщика Деревянко.
— Да это просто девушка с веслом! — усмехнулся Меркулов, — Вот бы ее на службу взять. Сразу бы всех мелких жуликов распугала, одним своим бравым видом.
— Она бы и нас распугала, — покачала головой Лена. — Бегает девушка, конечно, хорошо, дерется тоже — у подсудимого все лицо было в кровоподтеках, но вот соображения у нее нет никакого. Мозг слабый, вялый, неактивный.
— Ладно, ладно. Не всем же быть такими умницами и красавицами, как ты, — неуклюже, что свойственно всем однолюбам, произнес Меркулов.
Лена снова в притворном смущении опустила глаза.
— Вы меня захвалите, Константин Дмитриевич.
— Сотрудников надо иногда хвалить! А время от времени — поощрять. Ну что, где планируешь отдохнуть?