Так что противостоять «пролетарским» было положительно невозможно. Поэтому местные ребята постепенно оставили попытки им противостоять, заключили мирное соглашение, по которому пришельцы имели полное право хозяйничать в поселке.
Ахмет и Салман держались особняком во время этих разборок. К местным они относились корректно, но близко не подпускали. У Салмана уже была девушка, красавица Фатима, с которой он гулял по местному «бродвею» — площади, носящей одноименное с поселком название Заветов Ильича, где можно было зайти в кафе «Целинница», поесть мороженое, а потом и в клуб, где крутили кино. Обычно Ахмет сопровождал их, и только вечером, после сеанса, Салман говорил ему по-чеченски, что пора ему домой, и Ахмет, не обижаясь, возвращался. Ходить по поселку один он не боялся.
В этот день они гуляли до поздней ночи. И уже когда собирались возвращаться домой, в конце освещенной улицы появилось шестеро «пролетарских». Ахмет сразу узнал их.
— Салман, их много, — вполголоса сказал он.
— Не бойся, — ответил Салман. — Положись на меня.
Фатима по-чеченски не понимала, но ледяное спокойствие Салмана передалось и ей.
Они продолжали не спеша шагать по улице навстречу хулиганам. Те шли молча, лишь тихо посмеиваясь в предвкушении забавы.
— Эй вы, чурки малолетние, давайте-ка мы вашу девку проводим. А вам баиньки пора! — наконец раздался голос, когда они поравнялись с бандой.
Салман молчал. Впрочем, Ахмет почувствовал, как тот напрягся.
Кто-то из банды протянул руку к Фатиме. В темноте блеснуло лезвие ножа. Даже не ножа, это больше походило на тесак, который вытачивали в железнодорожных мастерских из вагонных рессор.
— Ну давайте, мальчики, — почти ласково произнес тот, кто вытащил нож. — Идите домой.
И схватил Фатиму за локоть.
Что произошло дальше, Ахмет запомнил очень хорошо. Салман оттолкнул Фатиму назад и сам отскочил. Потом выхватил из кармана что-то, тускло блеснувшее в свете грязного фонаря, освещавшего улочку.
— Еще один шаг — и я стреляю, — сказал он спокойно, сняв пистолет с предохранителя.
Ахмет глазам своим не мог поверить. В руке Салмана был настоящий пистолет!
— Ну ты че, вообще, оборзел! — «пролетарский», впрочем, не потерял хладнокровия. — Думаешь, я твоей пушки испугаюсь? Пуганый, и не такими сопляками, как ты. В прошлом году освободился!
И он сделал шаг по направлению к Салману.
Выстрел прозвучал коротко и глухо. Салман умудрился приставить дуло к грудной клетке «пролетарца», так что пуля прошла навылет. Он рухнул как подкошенный.
— Валим отсюда! — почти шепотом произнес кто-то из «пролетарцев», и они всей гурьбой побежали прочь, оставив тело своего товарища на потрескавшемся асфальте. Впрочем, и Ахмет, и Салман, и Фатима тоже быстро скрылись.